"Анатолий Гладилин. Большой беговой день" - читать интересную книгу автора

И в этот момент я готов задушить ее голыми руками - за все - за то, что она
делает и с собой, и со мной. И мне ее очень жалко.
Не гнать же мне ее на улицу?
Наливаю ей рюмку коньяка. Она выпивает, но ничего не ест.
Фашистским голосом я требую, чтоб она немедленно легла на диван и
заснула. А я? Я постелю себе на полу. К ней мне противно прикасаться. Да,
вот так, спокойной ночи!
Райка разложила диван, погасила свет, заснула.
Я сижу на кухне, пью рюмку за рюмкой, чтоб как-то забыть сегодняшний
кошмар. Три часа ночи. Завтра, нет, уже сегодня Большой беговой день.
Хорошая у меня будет голова! Свежая! Черт бы их всех побрал! Кого их? Меня и
Раиску. Черт знает, что она с собой делает. Бедная девочка! Да не Раиска, а
та, с расстегнутой юбкой. Теперь, конечно, фигу. Обидно, что сорвалось.
Из комнаты тихий шепот. Раиска меня зовет. Не надо к ней подходить. Еще
рюмку. А вдруг ей плохо?
Я осторожно, на цыпочках, иду в комнату, сажусь на край постели.
Провожу ладонью по мокрому Райкиному лицу. Она берет мою руку. Я торопливо
раздеваюсь.

БЕГА

Первый заезд.
Большой Трехлетний приз.
"Ехать два гита. Участие во втором гите не обязательно. Призовые места
распределяются по резвейшему, правильно совершенному гиту. Лошадь, съехавшая
в первом гите, остановленная наездником без уважительных причин или
оставшаяся за флагом, не имеет права на дальнейшее участие в розыгрыше
приза. Вопрос об уважительности причин остановки лошади наездником решает
Судейская коллегия" - выписка из правил.
Ах, этот первый заезд! Как много он определяет!
Я чешу от дома до ипподрома с двумя пересадками и мучаюсь: играть мне в
первом заезде или нет?
Логичнее всего - пропустить. Ведь в следующем заезде - первый гит
Большого Всесоюзного приза, "дербей", как говорят на ипподроме. Там у меня
намечено пять лошадей, да еще проклятая Черепеть под вопросом. Их надо было
бы посмотреть, а как их посмотришь, когда я опаздываю на разминку? (По
теории всемирной подлости, такая ночка выдалась, что еле встал.) Я еще в
метро, а тем временем на ипподроме "кони все скачут и скачут, а избы горят и
горят". Горят, конечно, не избы, а деньги.
В первом заезде - одиннадцать лошадей. Конечно, тотошка, как чокнутая,
будет лупить фаворита, седьмого номера. Примата. В одинаре его разобьют в
копейки, в одинаре играть нет смысла. (Есть смысл, если поставить на Примата
пятьдесят рублей, а заплатят по рубль пятьдесят - вот уже двадцать пять
рублей навару. Но нет у меня пятидесяти рублей.) Ставить десятку, чтобы
получить пятерку? А вдруг Примат заскачет или поедет только во втором гиту?
И плакала моя десятка, плакала горючими слезами.
Нет, если ставить, так в дубле. (То есть вязать первый заезд со
вторым.) Но опять же, от Примата играть к нескольким лошадям - не вернешь
своих денег. Во втором гиту придет Отелло или Идеолог и получишь меньше, чем
поставишь. Вдарить в лобешник. Пятеркой или трояком! К Отелло или к