"Анатолий Гладилин. Большой беговой день" - читать интересную книгу автора

С трудом пробираюсь в свою ложу. Как и обычно в призовые дни, масса
случайной публики. Завсегдатаи ипподрома только однажды выбирают свое
определенное место и никогда ему не изменяют. Тоже примета. Моя пятнадцатая
ложа, крайняя слева, нависает над сорокакопеечной трибуной. Место не очень
удобное - когда лошади на последней прямой проходят мимо нас, им еще
остается метров тридцать до финишного столба. Если едут голова в голову, то
нам нелегко определить, кто же пришел первым. Обычно в ложе просторно, но
сегодня... Моя компания притиснута к углу, а ложу оккупировали незнакомые
рыла, заплатившие за стулья. (Мы стулья не берем, за них надо заплатить по
сорок копеек непозволительная роскошь.) Моя компания - это мои ипподромные
друзья. У каждого своя подпольная кличка: толстый одутловатый старик -
главный специалист в каком-то тресте - Корифей; высокий молодой
инженер-математик - Пижон; молчаливый аспирант с красивым лицом и холодными
глазами - Профессионал. Меня здесь зовут УЧИТЕЛЬ.
- Привет, ребятишки.
- Привет, на работу опаздываешь.
- Виноват, ребята, проспал. Какой заезд разминается?
КОРИФЕЙ (снисходительно): - "Я милого узнала по походке..." Видишь,
Пион выехал - значит, шестой.
ПРОФЕССИОНАЛ (сквозь зубы): - В первых двух определился дармовой дубль.
Ставь десятерик от Примата к Отелло.
ПИЖОН (запальчиво): - Проиграет твой Примат. Патриций заезжал последнюю
четверть - только кустики мелькали.
И все отвернулись от меня, смотрят на круг, щелкают секундомерами.
Патриций - это интересно. Давно слежу за ним - лошадь с запасом.
Патриций, наверно, будет вне игры. За него даже с "фонарями", то есть с
Отелло и с Идеологом, по двадцатке дадут.
Я дергаю Профессионала за рукав:
- Есть шансы у Патриция?
ПРОФЕССИОНАЛ (в прежней своей манере): - Не сори деньгами. Я Патриция в
упор не вижу.
Но самую сенсационную новость сообщает Корифей. Оказывается, теперь
налог с каждого рубля будет не двадцать пять копеек, как раньше, а тридцать
три. Поясняю для непосвященных: с каждого рубля, который ставится в кассу
тотализатора, государство берет себе двадцать пять процентов, а с
сегодняшнего дня - тридцать три. Соответственно этому уменьшаются выдачи.
Вот кто главный жулик - Государство, работает без отмычек. А куда денешься?
Частных ипподромов в Союзе нет. Недаром ипподром называют Монетным двором:
на его дотации не только конные заводы, но и половина московских театров.
Я хочу спросить, повысили ли хоть зарплату конюхам, но не успеваю. Бьет
колокол. На дорожке - участники первого заезда. Они выезжают под звуки
старинного гвардейского марша, грустного и красивого. Не знаю, как он
назывался до революции, я придумал ему другое название: "Прощай, деньги".
Наездники по случаю праздника в новых камзолах (а может, просто выстирали),
лошади собраны по-боевому, запряжены коротко.
Публика ринулась к кассам. Корифей - в числе первых.
Мы остаемся смотреть фальстарты.
Фальстарты понятно для чего: наездники резво заезжают прямую или
четверть круга, готовя лошадей к борьбе. Кажется, нет ничего проще угадать
победителя. Засекаешь по секундомеру время, показанное каждой лошадью на