"Виталий Гладкий. Убить зверя" - читать интересную книгу автора

ягоды и рыбу. И свои охотничьи угодья защищал с не меньшей ретивостью и
яростью, чем его сказочный тезка сундук, где хранилось яйцо с иголкой,
несущей Кощею смерть.
- Егорша! Его-орша-а! Завтракать...
Голос матери заставил подростка закончить сражение с непокорным
зверенышем быстро и решительно: больно щелкнув его по носу, он зашвырнул на
мгновение ослепшего и потерявшего ориентацию малыша в клетку и тщательно
запер за ним решетчатую дверку.
- Нашел себе забаву... - ворчала мать, накладывая в миску пшенной
каши. - В прошлом году волчонка с перебитой лапой выхаживал, нынче с рысью
возится. А между прочим скоро дети в школу пойдут, - тут она бросила
осуждающий взгляд в сторону невозмутимо орудующего деревянной ложкой отца.
- Ну дак... это... - отец смущенно опустил глаза.
Он чувствовал себя виноватым еще с той поры, когда согласился стать
егерем на северном кордоне заказника. Ближайшая деревня - а значит и школа -
находилась на расстоянии в полсотни верст, но до нее можно было добраться
более-менее свободно лишь по зимнику. Так и остался бы Егорша неучем, не
случись счастливой оказии. Один из учителей, бывший политический зэк и
ссыльнопоселенец, наконец оттрубил свои двадцать пять и ему позволили
выехать в центральную часть страны. Он и оставил отцу Егорши, с которым был
в дружеских отношениях, всю свою, достаточно большую, как по сибирским
меркам, библиотеку - около пятидесяти книг - в том числе и учебники. И
теперь подросток грыз гранит науки самостоятельно, лишь изредка наезжая в
деревенскую школу для консультаций и чтобы сдать экзамены. Учеба давалась
ему легко, но Егорше гораздо больше нравилось бродить с ружьем по тайге.
Из-за этого ему доставалось от матери почти каждый день.
- Так я пойду... - Егорша вопросительно смотрел на отца.
- Ну, в общем, чего ж... - кивнул тот в знак согласия, старательно
избегая встретиться взглядом с женой.
- Опять!? - возмутилась мать. - Сколько можно без толку шляться по
тайге? Сено еще в валках, дрова на зиму не напилены...
- Зима скоро... - угрюмо бубнил отец.
- Так и я об этом. Пусть лучше делом каким-нибудь займется.
- Тепло уходит. Последние деньки... - долдонил свое егерь. - В тайге
сейчас красиво. А заодно и солонцы по оленьим кормушкам разложит.
- Тебя не переспоришь, - мать хлопнула в сердцах дверью и пошла доить
корову.
Отец с хитринкой подмигнул Егорше, и подросток помчался, сломя голову,
собирать походный вещмешок...
Сегодня ему позволили взять с собой не только видавшую виды берданку,
но и охотничьего пса, которого звали Лешак. Он мало походил на привычную
подругу таежника-промысловика шуструю и жизнерадостную лайку. Скорее
наоборот - Лешак всеми своими повадками и замашками был вылитый волк, только
имел более темный окрас, широкую грудь и неподвижные, почти немигающие
глаза. Весьма серьезные глаза. Иногда Егорше становилось даже немного
жутковато, когда он ловил на себе взгляд Лешака. Но при всем том пес не имел
себе равных по части охоты на любую дичь - от пернатых до копытных. Особенно
хорошо Лешак брал свежий след. Верховое чутье у него было развито слабее, и
временами Егорше казалось, что псом руководит не столько отменно развитый
нюх, а элементарный жизненный опыт. С Лешаком обычно охотился отец. С ним он