"Виталий Гладкий. Убить зверя" - читать интересную книгу автора

не торопясь, будто нерешительно, закрыла входную дверь. - Проходите...
туда... - она указала в направлении гостиной и сама пошла впереди.
Егор Павлович быстро положил букет на полку для шляп и, стараясь унять
волнение, последовал за ней.
В гостиной сидел мужчина. Его лучшие годы уже остались далеко позади,
но былая импозантность просматривалась не только во внешнем облике, но и в
мимике, и в движениях - вальяжных, несколько артистичных и предельно
подчеркнутых, будто он находился не в гостях, а на сцене театра. Тщательно
причесанные - волосок к волоску - уже поредевшие и тронутые сединой волосы
были набриолинены, одутловатое лицо и нос в склеротических прожилках
указывали на то, что он не совсем безразличен к спиртному, а на толстых
пальцах маслянисто блестели два золотых перстня-печатки, чего у мужиков Егор
Павлович терпеть не мог.
- Егор Павлович, - представила его Ирина Александровна. - А это...
Но мужчина не дал ей договорить.
- Владлен Грановский... хе-хе... - неизвестно по какой причине хохотнул
мужчина и, поднявшись, небрежно ткнул старику свою пухлую пятерню.
Видимо, он был достаточно известным человеком и, похоже, ожидал
соответствующей реакции со стороны Егора Павловича, но тот вежливо
подержался за его руку и сел в предложенное хозяйкой кресло возле
журнального столика, на котором стояли начатая бутылка коньяка, две рюмки и
лежал на десертной тарелочке разрезанный на дольки лимон.
- Извините... - Егор Павлович все-таки сумел собраться и принять
невозмутимый вид. - А как вас по батюшке?
- Хе-хе... - опять жизнерадостно рассмеялся Грановский и с делано
сокрушенным видом обратился к Ирине Александровне: - Ирэн, ты слышишь? Как
говорится, их знали только в лицо. Да, да, увы и ах, в нынешние времена люди
искусства в основном ютятся на задворках общества. С газетных полос и
экранов телевизоров на нас смотрят только политики и бизнесмены... возможно,
еще и так называемые звезды эстрады... м-да. Их безголосые сексуальные
упражнения на сцене вызывают у нормальных интеллигентных людей пароксизм.
Высокое искусство ушло в небытие, истинный талант стал никому не нужен - не
правда ли, Ирэн? - везде маразм, упадок, дебилизм в рафинированном виде.
Прискорбно, чертовски прискорбно... - Он не говорил - вещал, при этом
совершенно не к месту и неумеренно грассируя. - А вы, любезный, можете
называть меня просто Владиком. Так сказать, сообразуясь с нашей
солидностью... хе-хе... Не хотите коньячку? Ирэн, будь добра, принеси еще
рюмку...
Бесцеремонное, хотя и несколько завуалированное напоминание о возрасте
подействовало на Егора Павловича как ушат ледяной воды. Он и так сидел,
словно на иголках, с трудом сохраняя на лице приличествующую моменту мину
уважительного внимания. Но когда Грановский зацепил его больное место /в
нынешней ситуации/ Егор Павлович в одно мгновение стал тем, кем он был на
самом деле - таежным бирюком, жестким и неуступчивым человеком.
- Спасибо, не нужно. - Он резко встал. - Мне пора. У меня... собачка не
кормлена. Всего хорошего... - Егор Павлович, вежливо кивнув безмолвной
хозяйке квартиры, пошел к выходу.
Ирина Александровна догнала его в передней.
- Егор Павлович... пожалуйста... - ей вдруг не хватило нужных слов и
она, сложив кулачки на груди, посмотрела на него с мольбой.