"Виталий Гладкий. Убить зверя" - читать интересную книгу автора

- Простите... собачка... - с трудом выдавил он, и, на ощупь отыскав
дверную ручку, выскочил из квартиры будто ошпаренный.
Этот день он отнес к разряду черных. В его жизни их было не очень
много - по крайней мере, к старости ему стало так казаться - но когда они
случались, Егор Павлович замыкался в себе и не подпускал никого к своей
персоне на ружейный выстрел. В таких случаях он обычно уходил в тайгу и
скитался там до тех пор, пока серая муть, переполнявшая душу, выпадала в
осадок. По возвращении, когда все входило в обычную колею, Егор Павлович шел
в лабаз, где хранился разнообразный инструмент, находил там черную,
обожженную на огне слегу, и ставил на ней глубокую зарубку. Он привез эту
жердь и в город, распилив пополам - оставил себе ту часть, которая с
отметинами. В городской квартире черная слега хранилась на антресолях; Егор
Павлович не доставал ее оттуда уже давно. Лишь на первых порах своей
"цивилизованной" жизни, когда он искал работу, ему время от времени хотелось
сделать очередную засечку, но, здраво размыслив, Егор Павлович рассудительно
утешал себя тем, что все его городские неурядицы происходят от него самого,
а значит на судьбу и случай пенять нечего.
Возвратившись домой, он не поленился забраться на антресоли и выкопал
из-под кучи всякого барахла свой мрачный талисман. Ощупывая зарубки, будто
перечитывая деревянные страницы древнего клинописного манускрипта, Егор
Павлович, погруженный в воспоминания, просидел в полной неподвижности до
глубокой ночи. Чувствуя, что с хозяином творится неладное, мудрый Грей даже
не стал ему напоминать о вечерней прогулке; положив свою лобастую голову на
мощные мохнатые лапы, пес лежал на подстилке в противоположном конце комнаты
и искоса поглядывал на Егора Павловича - то ли с сочувствием, то ли с
осуждением.
Когда на часах пробило двенадцать, старик решительно достал нож и
твердой рукой добавил к имеющимся еще одну зарубку. Затем, быстро
собравшись, он вышел из дому и пошагал в ночной тиши на север - туда, где
находились подступившие почти к окраине города леса.
Утро застало его на лесной опушке - прислонившись спиной к толстой
лесине, Егор Павлович забылся коротким, но крепким сном...
Он возвратился домой спустя неделю. Его рюкзак приятно отягощали лесные
дары: капы, с которых он резал блюда и подсвечники, и почти готовые
скульптуры - окоренные, хитро переплетенные и сухие до звонкости корневища.
На лице Егора Павловича играл здоровый румянец, а обычно угрюмый Грей, для
которого неделя среди лесного раздолья была самым желанным наслаждением,
резвился, играя со своим хвостом, словно щенок.
Дома Егора Павловича ждал неприятный сюрприз - дверь его квартиры была
опечатана. Попробовав открыть ее своим ключом, он в недоумении и досаде
чертыхнулся - похоже, и замок поменяли. Что случилось? На память ему пришли
случаи, о которых он слышал на Подкове - когда ушлые "новые" русские,
заручившись поддержкой ЖЭУ и мэрии, выселяли из приглянувшихся им квартир
злостных неплательщиков, в основном стариков и пьяниц. Но он квартплату
вносил регулярно и в нарушителях общественного порядка не числился. Да и
квартира у него на престижную или нужную для бизнеса не тянула.
Топтался он возле двери в одиночку недолго. Сзади послышался хриплый
прокуренный голос:
- Здорово, Палыч! С возвращеньицем... гы...
Старик обернулся и увидел соседа, Пал Тарасыча, которого во дворе почти