"Василий Гладков. Десант на Эльтиген " - читать интересную книгу автора

Плоскодонных судов не хватало. Мотобот, вмещавший 45 человек, брал
дополнительно еще пятнадцать. Тяжело осев в черной воде, суденышко, подчас
совсем скрываясь в волнах, уходило в ночную темноту.
Прибежал адъютант. Из армии позвонили: в Кротков выехал командарм. Мы
ждали его. Знали, что руководство внимательно следит за подготовкой десанта.
Генерал армии И. Е. Петров уже был в Тамани, где грузился 39-й полк. Маршал
С. К. Тимошенко проверял в Соляном готовность у Ширяева. К нам прибыли
генерал-полковник К. Н. Леселидзе и полковник Л. И. Брежнев. Леонид Ильич
взял под руку Копылова и сразу же пошел с ним на пристань. Я остался с
командармом. Он осведомился о настроении десантников. Я ответил, что
настроение хорошее.
- Как бы море нам не спутало карты, - сказал Леселидзе.
Море шумело. Каждый удар волны, как молотом, бил по сердцу.
- Трудно вам будет, Василий Федорович.
- Лишь бы зацепиться, товарищ командующий.
- Шторм может разбросать десант.
- Хоть батальонами, да зацепимся.
Леселидзе еще походил некоторое время молча. Остановился, сказал как бы
самому себе:
- А откладывать мы не можем. Отложим - расхолодим людей, погасим их
боевой дух. - Обращаясь ко мне, спросил: - Немцы-то, пожалуй, не ждут вас в
такую погоду, Василий Федорович. Не ждут ведь, да?
- Полагаю, товарищ командующий, что не ждут. Это ведь будет не по их
правилам.
- Ладно, пошли к людям!
Командарм подходил то к одной, то к другой группе солдат. В ожидании
своих кораблей они стояли наготове везде - у складских стен, под навесами, в
пещерообразных нишах, вырытых когда-то в крутом береговом яру.
В одной из групп были врачи, сестры и санитарки дивизионного
медсанбата. Тут распоряжался майор медицинской службы хирург В. А. Трофимов.
Я его сразу узнал по голосу - сочному баритону, который должен был бы
принадлежать молодцу-великану. На самом же деле Трофимов был невысок, но
коренаст, удивительно подвижен и активен. В нем чувствовалось: это ведущий!
Позже я познакомлю читателя с замечательным документом - дневником, который
вел на "Огненной земле" этот врач-воин.
В другой группе люди обступили солдата лет тридцати. Мешая русскую и
украинскую речь, он рассказывал, как при форсировании Цемесской бухты под
Новороссийском взрывом морской мины его выбросило из катера в море.
- Спереляку ухватил себя за уши и тяну кверху. Глотнул воздух и снова
пошел вниз. Эх, думаю, куме, не мучься, спускайся на дно. Спасибо, с другого
катера бросили мне веревку и вытащили, как рыбу на крючке. Тут-то я зараз и
определил свою недоработку. Без шпагату в море не ходи! Теперь я завсегда
целый моток при себе имею. Погрузимся, я к борту привяжусь - порядок. Нехай
мина тряхнет, я по веревочке обратно выберусь. Кому, друзья, нужно? Могу
поделиться, метров десять не жалко...
И он полез в карман шинели под веселый смех слушателей.
Прикрывшись плащ-палатками от дождя, присели на корточках солдаты из
1-го батальона. В их тесном кружке еле заметна миниатюрная фигурка комсорга
старшего сержанта Хадова, участника новороссийского десанта, весельчака,
любимца всего батальона. Хадов тоже рассказывает смешной случай: