"Василий Гладков. Десант на Эльтиген " - читать интересную книгу автора

думал: "Если Ковешников зацепится, его никто не сбросит в море, он выстоит,
пока не будет развит успех".
Должен упомянуть еще об одном офицере - полковнике Новикове,
назначенном к нам накануне десанта командующим артиллерией. У нас он пока
был новичком, но уже прочно вошел в офицерскую семью. Отзывы о нем были
неплохие. За то короткое время, что отвела нам жизнь для совместной работы,
они полностью подтвердились. В моей памяти полковник Новиков навсегда
остался образцом выполнения воинского долга.
Такими были люди, которые через несколько часов должны были повести
солдат 318-й дивизии на штурм бушующего пролива, а затем эльтигенских высот.
Погрузка десантных отрядов была назначена на вечер. Часам к четырем
штаб опустел. Мы остались вдвоем с ординарцем Байбубиновым. У него было
трудное казахское имя. В штабе все попросту звали его Иваном. Он был большой
души и чистого сердца человек, настоящий комсомолец. Храбрый, скромный и
безукоризненно честный. У него всегда все горело в руках. Но на этот раз он
медленно, как бы нехотя, укладывал свой вещевой мешок.
- Ты что, Иван, такой сегодня грустный? Жалко расставаться с Таманью?
- Нет, товарищ полковник. Тамань не жалко. Мать жалко. Завтра матери
исполняется шестьдесят лет. Одна осталась. Кто поздравит?
Я знал, что у Ивана очень сильно сыновнее чувство. В дни пребывания на
Малой земле он много рассказывал мне о своей матери. Рассказывал живо, с
таким увлечением, что я видел ее почти коричневое лицо и неприхотливую
кошмовую юрту, которая ей все еще была милее благоустроенного дома.
- Что же ты раньше-то мне не сказал? Это дело поправимое. Давай садись!
Пошлем ей вместе поздравление.
Иван от неожиданности растерялся. Сели. Быстро составили письмо.
"Любимая мама! Я и мой командир поздравляем тебя с днем рождения. От души и
сердца желаем здоровья и еще прожить столько же". У Ивана сияли глаза.
- Здорово получилось, товарищ командир! - Он схватил конверт и побежал
на полевую почту.
Вернулся Копылов, и мы вместе пошли к причалам.
Небо совсем заволокло. Стало темно. Заморосил холодный дождь. Волны с
шумом ударялись о каменистый обрывистый берег.
Крутой спуск к месту посадки был заполнен движущейся массой солдат.
Одни несли минометы, другие - пулеметы. На руках спускали артиллерию,
боеприпасы и продовольствие. По звукам этой работы, по размеренному ее ритму
чувствовалось, что подразделения действуют споро, без суеты.
Из мглы бушующего моря вдруг вырисовывался силуэт катера или мотобота.
Слышались отрывистые команды: "Право руля!", "Лево руля!", "Вперед!",
"Подать швартовы!" - и, наконец, доклад: "Прибыл катер номер такой-то".
Услышав номер своего судна, стоявшие наготове подразделения развертывались,
подобно пружине. На мгновение пирс заполняла масса солдат - и вот уже
погружены боеприпасы, установлены на борту пулеметы и 45-миллиметровые
пушки. Каждый солдат занимал свое место и принимал боевое положение, чтобы в
любой момент открыть огонь.
По плану боевой порядок судов составлял два эшелона. В первом были
сосредоточены все плоскодонные плавучие средства, которые могли подойти
непосредственно к берегу. Во втором эшелоне находились суда с глубокой
осадкой. С них в море нужно будет производить перегрузку на мелкие
плавсредства, освободившиеся после высадки первых штурмовых отрядов.