"Михаил Глибицкий. Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика" - читать интересную книгу автора

может быть, ты сможешь сказать мне о его местоположении? Где он?
Дон Хуан сделал широкий жест и показал на пространство вокруг стола. Он
провел рукой, как если бы ее тыльной стороной очистил воображаемую
поверхность за краями стола.
- Нагваль - там, - сказал он. - Там, вокруг острова. Нагваль там, где
обитает сила. Мы чувствуем с самого момента рождения, что есть две части нас
самих. В момент рождения и некоторое время спустя мы являемся целиком
нагвалем. Затем мы чувствуем, что для нормальной деятельности нам необходима
противоположная часть того, что мы имеем. Тональ отсутствует, и это дает нам
с самого начала ощущение неполноты. Затем тональ начинает развиваться и
становится совершенно необходимым для нашего существования. Настолько
необходимым, что затеняет сияние нагваля, захлестывает его. С момента, когда
мы целиком становимся тоналем, в нас все возрастает наше старое ощущение
неполноты, которое сопровождало нас с момента рождения. Оно постоянно
напоминает нам, что есть еще и другая часть, которая дала бы нам
целостность.
С того момента, как мы становимся целиком тоналем, мы начинаем
составлять пары. Мы ощущаем две наши стороны, но всегда представляем их
предметами тоналя. Мы говорим, что две наши части - душа и тело, или мысль и
материя, или добро и зло, Бог и дьявол. Мы никогда не сознаем, что просто
объединяем в пары вещи на одном и том же острове, как кофе и чай, хлеб и
лепешки или чилийский соус и горчицу. Скажу я тебе, мы - странные животные.
Нас унесло в сторону, но в своем безумии мы уверили себя, что все понимаем
правильно.
Дон Хуан поднялся и обратился ко мне с видом оратора. Он ткнул в меня
указательным пальцем и затряс головой,
- Человек мечется не между добром и злом, - сказал он патетически,
схватив солонку и перечницу и потрясая ими, - его истинное движение - между
отрицательным и положительным.
Он уронил солонку и перечницу и схватил нож и вилку.
- Вы не правы! Никакого движения тут нет, - продолжал он, как бы
возражая сам себе. - Человек - это только разум.
Он взял бутылку соуса и поднял ее. Затем опустил.
- Как видишь, - сказал он мягко, - мы легко можем заменить разум
чилийским соусом и договориться до того, что "человек - это только чилийский
соус". Это не сделает нас более ненормальными, чем мы уже есть.
- Боюсь, я задал не тот вопрос, - сказал я. - Может быть, мне
правильнее было бы спросить, что особенного можно найти в области за
островом.
- Нет возможности ответить на это. Если я скажу - "ничего", то я только
сделаю нагваль частью тоналя. Могу сказать только, что за границами острова
находится нагваль.
- Но когда ты называешь его нагвалем, разве ты не помещаешь его на
остров?
- Нет, я назвал его только затем, чтобы дать тебе возможность осознать
его существование.
- Хорошо! Но разве мое сознавание не превращает нагваль в новый предмет
моего тоналя?
- Боюсь, что ты не понимаешь. Я назвал нагваль и тональ как истинную
пару. Это все, что я сделал.