"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Счастье игрока (новелла)" - читать интересную книгу автора

я посеял! Одной лишь жене моей дано было укрощать тот безыменный ужас, то
невыразимое отчаяние, что держало меня в своих когтях. Я дал обет не
прикасаться к картам. Я удалился от людей, я разорвал узы, что держали меня
в плену, я остался глух к заманчивым посулам моих крупье, которым не
улыбалось терять меня и мое счастье. Небольшая вилла, которую я приобрел под
Римом, стала моим приютом, я бежал туда по выздоровлении вместе с моей
женой. Увы! Только на один год было мне даровано спокойствие, счастье и
душевный мир, о каких я до тех пор понятия не имел! Жена родила мне дочку и
спустя несколько недель скончалась.
Я был в отчаянии, я роптал на небо и снова клял себя и свою окаянную
жизнь, за которую мне было ниспослано возмездие, отнявшее у меня жену, мою
спасительницу, единственное существо, в коем я черпал надежду и утешение.
Как преступник, трепещущий одиночества, бежал я из моего уединения сюда, в
Париж. Меж тем Анжела подросла и расцвела, в ее прелестных чертах узнавал я
возрожденный образ ее матери, я привязался к ней всем сердцем и для нее-то и
решил не только сохранить, но и приумножить свое изрядное состояние. Это
правда, что я давал деньги в рост под высокий процент, но гнусная клевета,
будто я грязный ростовщик и беру незаконную лихву. Кто они, эти судьи!
Легкомысленные прожигатели жизни, что неотступно клянчат у меня денег и, не
задумываясь, бросают их на ветер, а потом рвут и мечут, когда я с неуклонной
строгостью взыскиваю с них долг, ибо деньги это не мои, а моей дочери, чьим
рачительным опекуном и правителем я себя считаю.
Недавно я выручил одного молодого человека, снабдив его весьма
значительной суммой и этим избавив от неизбежного позора и гибели. Зная, что
у него ничего нет, я ни словом не заикался о долге, пока он не унаследовал
большое состояние. А тогда я потребовал своего. Верите вы или нет, этот
низкий ветреник, обязанный мне своим спасением, стал начисто отрицать свой
долг, а когда я подал на него в суд, обозвал меня бессовестным негодяем. Я
мог бы привести вам сотни таких случаев, ожесточивших мое сердце и сделавших
меня бесчувственным там, где я встречаюсь с легкомыслием и низостью. Мало
того, я мог бы вам рассказать, что утер не одну сиротскую слезу и что немало
молитв возносится за меня и мою Анжелу, - когда бы не боялся показаться
хвастуном, к тому же, что это для вас - ведь вы игрок! Я думал, что искупил
свое прошлое и примирился с небом, - жестокое заблуждение! - ибо сатане было
дозволено вновь ослепить меня и даже еще более ужасным образом! Я услышал о
вашем счастье, синьор! Ежедневно доходили до меня вести, что то один, то
другой доигрался в вашем банке до нищенской сумы, и у меня явилась мысль,
что именно мне определено поставить свое счастье игрока, еще ни разу меня не
обманувшее, против вашего счастья, что я призван положить конец вашему
непотребству, - и эта мысль, посеянная каким-то странным безумием, уже не
давала мне покоя. Она-то и привела меня к вам, и я упорствовал в своем
чудовищном ослеплении - пока все мое, вернее Анжелино, достояние не стало
вашим. А теперь - всему конец! Надеюсь, вы позволите, чтобы дочь моя хотя бы
платья свои взяла с собой?
- Гардероб вашей дочери мне не нужен, - отвечал шевалье. - Возьмите
также постели и весь необходимый домашний скарб. К чему мне эта рухлядь! Но
остерегитесь увезти что-либо из ценных вещей, которые перешли в мою
собственность.
С минуту старый Вертуа смотрел на шевалье остановившимся взором, а
потом из глаз его хлынули потоки слез; униженный, вне себя от горя и