"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Состязание певцов (новелла)" - читать интересную книгу автора

мой, бодрый духом Вальтер фон дер Фогельвейд. А тот широкоплечий, с большой
кудрявой бородой, с рыцарским оружием, чубарый конь которого так тяжело
ступает, - Рейнхард Цвекштейн. Ах ты, господи! А ведь тот, кто на пегой
лошади, он же едет не сюда, а в лес! И он уставился глазами перед собой,
словно позабыв обо всем на свете, он улыбается так, словно перед ним
вырастают из земли прекраснейшие видения. Да ведь это же важный профессор,
да ведь это же Генрих Шрейбер! Его душа, как всегда, где-то витает, он не
видит лужайки, запамятовал о состязании, смотрите, смотрите, государь мой,
как упорно сворачивает он на узенькую тропку, так что ветки бьют его по
лицу. А вот к нему подлетает Иоганнес Биттерольфф. Сами ведь видите этого
статного господина на буланой. У него еще подстриженная рыжая бородка. Он
окликает профессора, и профессор словно пробуждается ото сна. Оба
возвращаются назад вместе. А там что за шум в кустах? Нечто лесные духи
летят у самой земли? Эй! Вот ведь какой смелый наездник! Как пришпоривает
лошадь - она встает на дыбы, она вся в мыле. Видите теперь этого
бледнолицего юношу, его глаза горят, все мускулы лица вздрагивают от боли,
словно позади него сидит на лошади незримое существо, которое причиняет ему
мученья. Это же Генрих Офтердинген. И что такое на него нашло?! Ведь он
недавно совсем спокойно ехал рядом с другими, распевая песнь вместе со всеми
мастерами! А теперь смотрите - блистательный рыцарь на белоснежном арабском
коне. Смотрите, как ловко соскочил он с коня, как изящно держит поводья, с
какой изысканной рыцарской куртуазностью подает руку графине, помогая ей
спешиться. Что за прелестный вид! Как сверкают его голубые глаза, когда он
смотрит на прекраснейшую госпожу! Да это же Вольфрамб фон Эшинбах! А теперь
все занимают места, и скоро начнется певческое состязание!
Один за другим мастера исполняли свою песнь - всякая была в своем роде
превосходна. Нетрудно было догадаться, что каждый делает все для того, чтобы
превзойти своих предшественников. А поскольку никому это не удалось и никак
нельзя было решить, чья же песнь была наилучшей и самой прекрасной, то
графиня Матильда все же склонилась с венком в руках в сторону Вольфрамба фон
Эшинбаха; венок этот она так и держала в руках, чтобы наградить им
победителя. Но тут Генрих фон Офтердинген вскочил с места, темные глаза его
горели диким огнем, быстро вышел он на средину лужайки, порыв ветра сорвал с
его головы берет, волосы разметались по лбу, а лоб его был бледен, словно у
мертвеца.
- Остановитесь, - вскричал он что было мочи, - остановитесь! Еще никто
не победил! Моя очередь петь, а потом пусть ландграф решает, кому присудить
венок.
Тут, никто не заметил как, в руках его оказалась лютня удивительной
формы, на вид прямо-таки застывшее, наводящее ужас тело животного. И тут он
принялся так колотить по струнам лютни, что и по самому дальнему лесу пошло
грохотать... А потом громогласно запел. Песнь его прославляла чужеземного
короля - этот король будто бы сильнее всех государей, и все другие государи
и все мастера-певцы, чтобы не опозориться совсем и окончательно, должны
поскорей присягнуть ему на верность. Посреди пения раздавались порой
какие-то резкие воющие звуки. С гневом смотрел ландграф Герман на
обезумевшего певца. Тут все остальные мастера дружно поднялись с своих
сидений и затянули общую песнь. Голос Офтердингена должен был бы потонуть в
их пении, но нет, все сильнее и сильнее бил он по струнам лютни, но наконец,
издав ужасающий вопль, они лопнули. И вдруг вместо лютни в руках