"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Жак Калло (Фантазии в манере Калло)" - читать интересную книгу автора

суеты людской, - такая ирония свойственна лишь глубоким умам, и для
серьезного, проникновенного созерцателя в гротескных созданиях Калло, этих
частию людях, частию животных, обнаруживаются все те потаенные связи, что
сокрыты под маскою скоморошества. Разве не превосходен, к примеру, его черт,
коего нос при искушении св. Антония вырастает в ружье, неотступно нацеленное
на праведника? Потешный черт-пиротехник на том же рисунке, равно как и
кларнетист, коему надобен особый орган, дабы сообщить необходимую полноту
дыхания своему инструменту, столь же восхитительны.
Замечательно, что Калло и в жизни был столь же смел и дерзок, как в
своих добротных, крепких рисунках. Рассказывают, что, понуждаемый Ришелье
изобразить взятие его родного города Нанси{30}, он не обинуясь ответствовал:
скорее он отрубит себе палец, нежели талантом своим увековечит унижение
своего государя и отечества.
И если поэту или литератору явления обыденной жизни предстают как бы в
атмосфере романтического призрачного царства его души, если он изобразит их
в этом облекающем их сиянии словно в причудливом чужестранном наряде, - не
дозволительно будет ему по крайности сослаться в свое оправдание на этого
мастера и сказать: "Я хотел работать в манере Калло"?


ПРИМЕЧАНИЯ

В настоящий том Собрания сочинений включены произведения бамбергского и
дрезденско-лейпцигского периодов (1808-1814) жизни Э.-Т.-А.Гофмана, а также
главы 2-й части "Крейслерианы" и "Необыкновенные страдания директора
театра", относящиеся к более позднему времени - 1814-1815 и 1817-1818 годам,
но генетически с этими периодами связанные. Это годы "учения и мученичества"
(высказывание Гофмана в передаче К.-Ф.Кунца), когда Гофман, интенсивно
пробуя свои силы в разных сферах художественного творчества (живописи,
музыке, литературе, театре), еще только определялся как исключительно
одаренный и крайне своеобычный писатель, делая первые, хотя и достаточно
уверенные шаги.
Появлению Гофмана в Бамберге 1 сентября 1808 года отдаленно
предшествовали крупномасштабные события военно-политического характера -
продвижение наполеоновских войск на восток и оккупация ими Варшавы (ноябрь
1806 года), где в ту пору в прусском верховном суде провинции нес службу
30-летний кенигсбергский юрист Эрнст Теодор Амадей Гофман (до того служивший
в судебных инстанциях Глогау, Берлина, Познани, Плоцка). Гофман был известен
в городе не только как толковый чиновник, но и как подающий надежды художник
и музыкант-энтузиаст. Через несколько дней после занятия Варшавы прусская
администрация по приказу французов была распущена; Гофман остается без
работы, а вскоре и без квартиры; с женой, годовалой дочерью и 12-летней
племянницей он вынужден искать пристанища на чердаке одного из общественных
зданий, Музыкального собрания. Так начинаются долгие годы мытарств, когда
отстраненный от службы Гофман пытается заработать на жизнь искусством -
рисованием и композицией. В Берлине, куда он переезжает в июне 1807 года,
его положение становится совершенно безысходным; ко всем испытаниям
добавляются приступы нервной горячки, тяжелая болезнь жены, смерть
двухлетней дочери, натянутые отношения с родственниками жены (усомнившимися
в способности Гофмана содержать семью) и другое.