"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1848-1852 годов " - читать интересную книгу автора

помолиться самому: силы мои как бы ослабели, сердце черство, малодушна душа.
Я требую от вас всех помощи, как погибающий брат просит у братьев. Соедините
ваши моленья и помогите воскрылиться к богу моей молитве. За все, что я вам
когда-либо нанес неприятного, как вам, так и сестрам, прошу простить меня.
Хотя я и знаю, что вы, по доброте душ ваших, простили, но все об этом
прилично в такую минуту напомнить еще раз. Перед отъездом, может быть, еще
напишу несколько строк. Сестре Ольге я просил выслать из Москвы деньги на
молебны и на раздачу бедным. Письмо мое со вложеньем письма к Анне вы, без
сомнения, получили тоже. Прилагаю здесь, на всякий случай, на особенной
бумажке содержание того, о чем бы я хотел, чтобы священник, сверх
содержимого в обыкновенных молебнах, молился. Вас всех прошу также, и в
особенности сестру Ольгу (как более других имеющую время и досуг для
молений), прочитать несколько раз в сердце своем эти строки, которыми
хотелось бы мне от всей души помолиться.

Весь ваш Н. Гоголь.

Куда писать мне письма, я вас извещу. Покамест даю вам адрес следующий:

В Константинополь. A monsieur le conseiller de la Mission Russe a
Constantinople Jean de Chalczinsky. Ивану Дмитриевичу Халчинскому для
передачи Николаю Васильевичу Гоголю.

Когда будете писать, уведомляйте подробно обо всем. Мне будут больше,
чем когда-либо, интересны и нужны вести из родины.

А. А. ИВАНОВУ

Неаполь. Генвар"я· 18 "н. ст. 1848·

Чтобы не осталось чего-нибудь между нами, уведомляю вас, мой добрый
Александр Андреевич, что в письме моем я не имел никакого намерения
упрекнуть вас. Напротив, я хотел только показать вам, что я ничуть не умнее
вас во многих делах. Если вы прочтете еще раз мое письмо, то [то, вероятно]
почувствуете это сами. Бога ради, не будьте так подозрительны и не
приписывайте простым словам какого-то сокровенного смысла, желанья [и
желанья] вас обидеть каким-то обидным заключением. [подозреньем] Этим
подозрением вы, во-первых, обидите вас действительно любящего человека, а,
во-вторых, себе самому нанесете много смущенья и всякого горя. Скажу вам
истинно и откровенно, что я никогда в вас не подозревал никакой хитрости! Но
было время, когда я нарочно хотел кольнуть вас и попрекнуть некоторыми
письмами, желая вас заставить взять некоторую власть над самим собою и
устыдиться своего малодушия. Это было сделано неловко. Пожалуста, сожгите
все мои письма. Я теперь вижу, как разны человеческие природы и как нельзя
судить по себе о другом. Вы пишете о желании со мною увидеться, но для этого
никак не будет времени. Как ни приятно мне тоже вас видеть, но чувствую, что
ничего не могу теперь сказать вам нужного. Я занят теперь совершенно самим
собой и столько вижу в себе самом достойного осуждения и упреков, что не в
силах ни осудить кого бы то ни было, ни дать умного совета. Чувствую только,
что прежде всего следует заняться душой своей, хотя и сам не знаю, как это