"Николай Васильевич Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки, ч.II (Предисловие, Ноч" - читать интересную книгу автора

что она только мне одному... Вот тебе и Солоха!



Девушки немного удивились, не найдя одного мешка. Нечего делать, будет с
нас и этого, - лепетала Оксана. Все принялись за мешок и взвалили его на
санки. Голова решился молчать, рассуждая: если он закричит, чтобы его
выпустили и развязали мешок, - глупые дивчата разбегутся, подумают, что в
мешке сидит дьявол, и он останется на улице, может быть, до завтра.
Девушки между тем, дружно взявшись за руки, полетели, как вихорь, с
санками по скрыпучему снегу. Множество, шаля, садилось на санки; другие
взбирались на самого голову. Голова решился сносить все. Наконец проехали,
отворили настежь двери в сенях и хате и с хохотом втащили мешок.
- Посмотрим, что-то лежит тут, - закричали все,
бросившись развязывать.
Тут икотка, которая не переставала мучить голову во все время сидения его
в мешке, так усилилась, что он начал икать и кашлять во все горло.
- Ах, тут сидит кто-то! - закричали все и в испуге бросились вон из
дверей.
- Что за черт! куда вы мечетесь как угорелые? - сказал, входя в дверь,
Чуб.
- Ах, батько! - произнесла Оксана, - в мешке сидит кто-то!
- В мешке? где вы взяли этот мешок?
- Кузнец бросил его посередь дороги, - сказали все вдруг.
Ну, так, не говорил ли я?.. - подумал про себя Чуб.
- Чего ж вы испугались? посмотрим. А ну-ка, чоловиче, прошу не
погневиться, что не называем по имени и отчеству, вылезай из мешка!
Голова вылез.
- Ах! - вскрикнули девушки.
- И голова влез туда же, - говорил про себя Чуб в недоумении, меряя его с
головы до ног, - вишь как!.. !.. - более он ничего не мог сказать.
Голова сам был не меньше смущен и не знал, что начать.
- Должно быть, на дворе холодно? - сказал он,
обращаясь к Чубу.
- Морозец есть, - отвечал Чуб. - А позволь спросить тебя, чем ты
смазываешь свои сапоги, смальцем или дегтем?
Он хотел не то сказать, он хотел спросить: Как ты, голова, залез в этот
мешок? - но сам не понимал, как выговорил совершенно другое.
- Дегтем лучше! - сказал голова. - Ну, прощай, Чуб! - И, нахлобучив
капелюхи, вышел из хаты.
- Для чего спросил я сдуру, чем он мажет сапоги! - произнес Чуб,
поглядывая на двери, в которые вышел голова. - Ай да Солоха! эдакого
человека засадить в мешок!.. Вишь, чертова баба! А я дурак... да где же тот
проклятый мешок?

- Я кинула его в угол, там больше ничего нет, - сказала Оксана.
- Знаю я эти штуки, ничего нет! подайте его сюда: там еще один сидит!
Встряхните его хорошенько... Что, нет?.. Вишь, проклятая баба! А поглядеть
на нее - как святая, как будто и скоромного никогда не брала в рот. Но
оставим Чуба изливать на досуге свою досаду и возвратимся к кузнецу, потому