"Николай Васильевич Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки, ч.II (Предисловие, Ноч" - читать интересную книгу автора

По'кут, место под образами.
Полутабе'нек, старинная шелковая материя.
Сви'тка, род полукафтанья.
Скры'ня, большой сундук.
Сма'лец, бараний жир.
Сопи'лка, свирель.
Су'кня, старинная одежда женщин из сукна.
Сырове'ц, хлебный квас.
Тесная баба, игра, в которую играют школьники в классе: жмутся тесно на
скамье, покамест одна половина не вытеснит другую.
Хло'пец, мальчик.
Ху'стка, платок носовой.
Цибу'ля, лук.
Череви'ки, башмаки.
Чумаки', малороссияне, едущие за солью и рыбою, обыкновенно в Крым.
Швец, сапожник.
Ши'беник, висельник.

НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ

Последний день перед рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь поступила.
Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и
всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа.(1) Морозило
сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом
слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под
окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая
принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег. Тут через
трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с
дымом поднялась ведьма верхом на метле.

(1) Колядовать у нас называется петь под окнами накануне рождества песни,
которые называются колядками. Тому, кто колядует, всегда кинет в мешок
хозяйка, или хозяин, или кто остается дома колбасу, или хлеб, или медный
грош, чем кто богат. Говорят, что был когда-то болван Коляда, которого
принимали за бога, и что будто оттого пошли и колядки. Кто его знает? Не
нам, простым людям, об этом толковать. Прошлый год отец Осип запретил было
колядовать по хуторам, говоря, что будто сим народ угождает сатане. Однако
ж если сказать правду, то в колядках и слова нет про Коляду. Поют часто про
рождество Христа; а при конце желают здоровья хозяину, хозяйке, детям и
всему дому. Замечание пасечника. (Прим. Н.В.Гоголя.)

Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке
обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру
уланскому, в синем тулупе, подбитом черными смушками, с дьявольски
сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то
он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна
ведьма на свете не ускользнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы
свинья мечет поросенков, и сколько в сундуке лежит полотна, и что именно из
своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке.
Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него