"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

сопровождаемый учтивыми поклонами портье и швейцаров-мальчиков у дверей. Он
собирался было обратиться к портье с просьбой разыскать Гриссома и сообщить,
что Рябов приехал, когда сам Гриссом встал из мягкого кресла, стоявшего в
углу холла, и, улыбаясь, двинулся навстречу. На полшага сзади по сторонам
шли двое: молодой парень с рыжей бородкой, студенческого вида, и рослый
детина с явно боксерским прошлым, который только для приличия нес под мышкой
тощую голубую папку с золотым тиснением.
Гриссом шел, улыбаясь во весь рот, словно увидел дорогого, давно не
приезжавшего родственника, но, по привычке заглянув в глаза, Рябов увидел в
них холодную напряженность и подозрительность.
- Рад вас видеть, мистер Рябов! Благодарю за согласие отобедать вместе.
Полуповернувшись всем телом, он сделал почти царственный жест,
приглашая к выходу из холла.
Ресторан занимал несколько открытых площадок, но сейчас все было
задраено огромными плоскостями стекла и хрома. Создавалось неповторимое
ощущение присутствия там, среди снега, и в то же время уюта и тепла
закрытого помещения.
- Как вы относитесь к китайской кухне? - спросил Гриссом, не обращая
внимания на четверых официантов, замерших возле стола, и склонившегося в
почтительной позе метрдотеля. Рябову доводилось обедать в "Хилтоне", он
знал, как обслуживают в таких отелях, но в случае с Гриссомом сказывалось не
только богатство (в "Хилтоне" этим никого не удивишь), но и огромная личная
власть, настоянная на всенациональной популярности.
- Положительно. Настолько положительно, что предпочел бы французскую, -
сострил Рябов.
От одного ощущения, что ему придется есть какой-то "вон-тон суп",
"вон-тон сладкую свинину" и "яйцо фуйонг", ему стало не по себе. Пробовал
когда-то такой обед в китайском национальном ресторане. Для расширения
гастрономического кругозора это оказалось интересно, для пищеварения - хуже,
а с точки зрения насыщения - обед не годился никуда. Рябов любил поесть не
только вкусно, но и обильно.
- Л вообще, мистер Гриссом, я бы предпочел кухню русскую. Вам не
доводилось отведать расстегая с визигой?
Гриссом понял, что с Рябовым разговор простым не будет, и что-то сказал
метрдотелю по-французски. Рябов языка не знал, но понял, что тот ответил
неопределенно длинной, витиеватой фразой.
- Чтобы не осложнять жизнь, - добавил Рябов, - с удовольствием съем
обед, который позволит себе заказать хозяин канадского хоккея.
Комплимент пришелся Гриссому по душе, хотя он и не подал вида.
- Нет никаких проблем. Вы получите, что хотите. Но мне будет приятно
угостить вас как хозяину. Вы серьезно позволите заказать, что сочту
возможным?
- Конечно. Все, что касается еды, кроме китайского обеда, принимается с
закрытыми глазами. Потом, думаю, зрение мне понадобится, когда мы приступим
к серьезному разговору о хоккее...
- Вы думаете? - Гриссом снова испытующе посмотрел на Рябова. Правда, на
этот раз он не уловил во взгляде Гриссома былой подозрительности.
- А разве, мы не за этим встретились?
- Честно говоря, - Гриссом улыбнулся, - мне просто приятно увидеть
первого человека в русском хоккее и поговорить с ним, как это говорится в