"Уильям Голдинг. Пирамида " - читать интересную книгу автора

- Наверно, первым классом. Офицерам положено.
- Какой он офицер, папа! Кадет какой-то.
- А... Ну... Тогда не знаю.
Я встал, заметив, как мама глянула на меня и отвела взгляд. Метнулся
в ванную, осмотрел рот, но следов помады не обнаружил. Я стоял перед
зеркалом и укреплялся в прежней оценке своего лица. Мало того, что не
тонкое. Тоскливое и злое. Я старался представить себе, как в точности
выглядит голая девушка - как выглядит Эви. Определенной картины не
вырисовывалось, но я предполагал, что она выглядит очень ничего. Вдруг я
спохватился, что в том же виде силюсь представить себе Имоджен Грантли. И
ужаснулся, что - пусть невольно - поставил их на одну доску. Мне вообще не
полагалось обо всем этом думать, об этом мечтать. В мои восемнадцать лет.
Крикет, футбол, музыка, прогулки, химия - вот что мне полагалось. Имоджен
выигрывала в несказанном, нежном соревновании. Я прижался к зеркалу лбом,
закрыл глаза и так долго-долго стоял. Ни о чем не думая. Растворившись в
чувствах.
Тем не менее с утра я уже снова отчаянно ломал себе голову. Я с дикой
бравурностью терзал клавиатуру, твердо решившись затащить Эви куда-нибудь,
где можно будет осуществить мое порочное намерение. Ну да, порочное. Да, я
порочный. Я поклялся, что буду непреклонен, и мне полегчало. После чая я
пошел в лес и обрыскал опушку в поисках укромного местечка для покоя и
услад. Мест таких нашлось предостаточно. И от каждого у меня чуть
подскакивала температура, так что в конце концов я задыхался и весь
вспотел. Я снова вышел на дорогу, чтоб спуститься с горки и поджидать ее
на мосту, и тут услышал грохот. Пронесся веллингтоновский профиль.
Мелькнула сидящая сзади раскорякой Эви, белые кружавчики, всхлестнувшие на
ветру, блеск глаз, восторженно разинутый рот. Все исчезло, лес сомкнулся
за ними.
Погодя я спустился с горки, перешел Старый мост, вышел на Главную
улицу. Пришел домой. Мама подняла глаза от латаемых отцовских подштанников.
- Что-то сегодня ты рано, Олли?
Я кивнул и сел за пианино. Скоро мама тихонько вышла, затворив за
собой дверь. Я играл для пустой комнаты, пустой приемной, пустой Площади и
пустого города. Я снова зашиб себе палец.
Утром, войдя в ванную, я сразу выглянул в окно, ища глазами Роберта,
чтобы отшить его самым подчеркнутым образом, когда он меня заприметит. Но
его не было. В полной неподвижности повисла груша, мопед стоял на своем
месте в углу. Он был весь белый от мела, и даже на таком расстоянии я
видел глубокие вмятины на металле. И погнутый руль. Сердце у меня зашлось.
Но я немного огорчился. Не из-за Роберта. Из-за себя. Мне самому стала
противна моя радость при виде покалеченного мопеда. Я даже вслух
проговорил, чтоб вернуть себя на приличные человеческие позиции:
- Бедный Роберт! Надеюсь, он не пострадал...
Потом я вспомнил трепет белых кружавчиков, голую коленку и совершенно
запутался в собственных чувствах. Поскорей побрился и сбежал вниз. Завтрак
ждал меня на столе, хотя папа уже ушел в аптеку. Услышав мои шаги, мама
вошла меня покормить.
- Видала мопед Роберта?
Мама поставила на стол горячую тарелку и вытирала руки чайным
полотенцем.