"Уильям Голдинг. Пирамида " - читать интересную книгу автора

луна. А может, поднялись сами тучи. Так или иначе, все вдруг обтянуло
светом, рассеянным, смутным, будто исходившим отовсюду сразу или присущим
самой природе воздуха. При этом свете я мог подробней ее разглядеть. Лицо
очень белое, рот и глаза - черными сливами, и по ним размазаны черные
пряди. Ее обливала и стекала с нее ручьями вода. Она шмыгнула носом,
вцепилась в мои плечи, ткнулась лбом мне в грудь.
- И еще у меня, это, каблук отлетел. Папка прям...
Дернула головой, одолевая чиханье, зажала ладошками рот. Молча
содрогнулась. Пукнула.
- Извиняюсь.
Сливы глянули на меня поверх ладошек. Она смущенно хихикнула.
- Послушай, Эви. Что я, по-твоему, должен сделать?
- Помоги ему машину из пруда вытащить.
- Из пруда!
- Ты знаешь это где - лесом-лесом и на горку. Ох, ну, Олли! И чтоб
никому. Прям жуть, что будет...
- Пусть сам со своим отцом разбирается. Недоумок малолетний!
Роберт был на три месяца старше меня, Эви - на три месяца младше.
- Как ты не соображаешь, Олли! Это не отца его машина!
- А, ну, значит, так ему и надо.
- Ох, Олли, а я на тебя понадеялась...
Она шагнула ко мне, подошла вплоть. Вжала в меня груди. И тут, будто
она включила его своей волей, я почуял запах, от которого у меня зашлось
дыхание. Плащ мокро свисал с нее, и под ним мало что было надето.
- Мне в двенадцать дома быть, кровь из носа.
- Уже первый час.
- Знаю. Если папка узнает...
При всем холоде и сырости ночи сердце мое забухало - бух, бух, бух.
Руки обвились вокруг нее. Она ровно дрожала.
- Ладно уж.
Она стиснула мои плечи.
- Ох, ну, Олли, ты мировой человек!
Нижняя из трех слив приподнялась, и я ощутил холодный клевок. Она
меня отпихнула.
- Скорей. Ты лучше на велосипеде ехай.
- У меня фонарика нет. Я лучше бегом. И - Эви...
- Чего?
- Может, мы с тобой... Ну, может, мы...
Она, кажется, вздумала прихорашиваться - подняла руку, чтоб смахнуть
с лица свисавшие пряди.
- Ну, это мы потом разберемся, да?
И - исчезла, ковыляя через Площадь и придумывая увертки.
Я удостоверился, что смогу попасть в дом, тихонько закрыл калитку и
ушел на цыпочках. Отойдя на безопасное расстояние, я припустил трусцой,
мимо ратуши, по Главной улице, к Старому мосту. Ветер, пожалуй, поутих, но
дождь лил по-прежнему ливмя и, когда я пробегал мимо гаража Генри
Уильямса, уже ручьями натекал мне за ворот. Как ни противно мне было
помогать Роберту Юэну, я был счастлив. Моему умственному взору Эви
предносилась не мокрой курицей - лицо, сведенное к трем сливам на белом
пятне, - но в летнем платьице, и она переступала ножками, которые, хоть