"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

- Вина все еще живет. Знаешь, экологи говорят, что пластмасса
разлагается полностью только через тысячи лет. Так вот, я считаю это
пустяком по сравнению с виной. Она передается через поколения, как
неистребимый ген. Но это не ответ на твой вопрос. Ты хочешь знать, был ли
твой отец, вышеупомянутый Г. В. Леви, комми-красно-радикально-мерзко-большев#
иком-бомбометателем? Он был совершенным простаком, вот и все, умнее, чем
позволено быть человеку; он казался нетерпимым и был нетерпимым, он так и
не научился терпеть дураков, он хотел всех взять под крыло, и никто не
понимал, что он просто таким образом прикрывает свою беззащитность. Он
возглавлял исторический факультет в университете, и его приглашала в
Вашингтон оппозиционная партия, и имя у него было забавное, и был он
евреем. Как там об этом сказал Ките: он вообще-то имел в виду Кортеса,
когда тот в первый раз увидел Тихий океан. Твой отец был невиновен в том,
что ему вменяли, в такой же степени, в какой Кортес - в существовании
Тихого океана до того, как он открыл его. Этого достаточно?
Бэйб кивнул и пошел в фойе искать плащ. Тот был маловат, но не
настолько, чтобы от Бэйба стали шарахаться прохожие.
Бизенталь поплелся за ним.
- Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
- Вы ведь уже помогли.
- Тогда позвони в полицию. Если не хочешь, давай я позвоню.
- Полиция?.. - Бэйб зажмурил глаза. - Зачем я буду звонить в полицию?
Какая польза мне от этого? - Он застегнул плащ. - Мне не надо правосудия,
пошли они все; правосудие - это уже пройденный этап, остается только
кровь...


* * *

* * *

* * *

Около дома Бизенталя Бэйб поймал такси, доехал до угла Амстердам и
96-й улицы. Скрываясь в глубокой тени, пошел к 95-й улице. Там было темно,
до самого Колумбуса, слишком много подростков в округе, и уличные фонари
долго не жили. Бэйб осторожно подбирался к своему дому. Как только он
забывал прикрывать свой зуб, ночной воздух ножом резал по нервам, и Бэйб
чуть не вскрикивал. Но он терпел и неслышно пробирался вперед. Непременно
надо было попасть домой, хотя бы на минуту, все зависело от этого, но
слишком уж очевидна была монументальная глупость этого поступка. Нью-Йорк -
огромный город, здесь уйма мест, где можно скрыться, а единственное место,
на которое выйдет Джанеуэй, - это его квартира. Так что, если Джанеуэй и
поджидает его где-нибудь, так это в квартире, надеясь, что Бэйб по глупости
вернется туда, но бывают такие случаи, когда риск необходим, насколько
глупым бы он ни был. А-а, ч-ч-черт!..
Невдалеке от его дома у тротуара припаркован автомобиль. Пустой? А
может, в нем пьяный испанец, который так и не смог доехать до постели и
вырубился прямо за рулем?
Ради Бога, пусть пьяный испанец, думал Бэйб, осторожно приближаясь. Он