"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

Они сидели на утесе у озера в Центральном парке. Внизу покачивалась на
воде лодка под порывами вечернего ветра. Леви знал, что Эльза лжет: на нем
свитер, а на ней - нет, и он продрог. Холодало, и треклятый зуб давал о
себе знать все сильнее. Как обычно, когда портилась погода. Все тот же
самый передний верхний зуб. Давно уже надо возвращаться, но они просидели
здесь целый час с тех пор, как солнце начало садиться, и все было так
чертовски здорово, что ему не хотелось двигаться с места.
Эльза обвила его рукой.
- Теперь не холодно?
Леви нежно поцеловал ее. Поначалу он был грубоват с ней, думал, ей
нужно такое проявление мужского начала, девушка ее красоты уже видела не
одного поверженного. Но ей не понравилась его грубоватость, и после
вечера-другого обещания он понял, что он нужен ей такой, какой есть, -
нежный. Нет-нет, внешне он совсем не такой - весь угловатый и костистый, с
острыми локтями, слишком неуклюжий, чтобы быть мягким. Но в душе он не
такой. Ему нравится обниматься, даже просто держаться за руки. Но и спать с
женщинами было неплохо, Леви уже это пробовал. С Эльзой у них до этого еще
не дошло, но к сексу Леви относился очень положительно. Ему нравилось
думать, что он хорош в постели, и если бы он был к тому же и красивым
мужчиной, то во время каникул пользовался бы грандиозным успехом у дам.
Красив Леви не был, но относился к этому спокойно.
Эльза коснулась его щеки.
- Какое красивое лицо, - прошептала она.
- Все так говорят, - сообщил ей Леви, - даже на улице незнакомые люди
останавливаются и говорят.
Она улыбнулась ему, и ее язык скользнул по его губам.
- Как здорово! - восхитился Леви. - Сделай еще раз, и я не буду
сомневаться, что ты умеешь. Эльза еще раз поцеловала его.
- Я всегда жалею бездомных и извращенцев, так что тебе здорово
повезло.
Она обняла его уже двумя руками. Леви чувствовал, как она дрожит всем
телом.
- Эй, да ты замерзаешь! Да и лодку давно пора сдавать.
- Постой, мне нравится мерзнуть, сидеть тут и болтать, давай побудем
еще здесь.
Леви нежно поцеловал ее в шею.
- Гомер Вергилий Леви, - проговорила Эльза. - Он был знаменитым, твой
отец?
- Старый Гомер? Ну, не так, как Энн-Маргарет или Донни Осмонд, но
среди историков слава у него была приличная.
- Какое ужасное имя для ребенка.
- Это дед мой сообразил, он всем своим детям дал жуткие имена. Дед был
уборщиком, поваром и директором маленькой школы на Среднем Западе. Он
говорил, что все это не важно, все равно будет пользоваться только
фамилией - Леви. Тогда в Огайо было не так уж много евреев, поверь мне. Дед
обожал греков и всяких древних. Одного моего дядю звали Геродотом. Он уже
умер. Нет, не имя его сгубило, но и помочь оно ему никак не могло.
- Твой отец тоже умер?
- Тоже. Кровоизлияние в мозг. Совершенно неожиданно. Никто ничего не
подозревал.