"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

дома загоготала.
Леви всегда остро реагировал, когда упоминали его головной убор. Он
носил эту кепку уже несколько лет, и никого это не касалось. На Олимпийских
играх 1972 года американец Уоттл выиграл забег на 800 метров, он тоже носил
кепку для гольфа, и поэтому все решили, что Леви - подражатель.
Для молодого человека, едва прожившего на свете два десятка лет, у
Леви было довольно независимое мышление, и он никому не подражал, тем
более - коллеге-бегуну.
Леви сделал глубокий вдох, приготовился к издевкам шпаны и затрусил
вниз по ступенькам крыльца, как аист вскидывая длинные ноги. Шпане
нравилась его неуклюжесть. Они захлопали руками о бока и зашипели. Леви
терпеть не мог, когда его передразнивали. К тому же шпана до обидного точно
изображала его. Он, Томас Бэйбингтон Леви, действительно походил на гуся.
Признавать это было неприятно.
Поганцы были латиноамериканцами, обычно они шлялись вшестером; жили,
по-видимому, в доме, который был на три здания ближе к Центральному парку,
чем дом Леви. Во всяком случае, они там постоянно сшивались с июня, а стоял
уже сентябрь, и не было никаких признаков, что лоботрясы собираются назад,
на юг. Подросткам было где-то по пятнадцать-шестнадцать; маленькие, худые,
агрессивные, они и ели на своем крыльце, бросали мяч в стенку рядом с
крыльцом и часто в сумерках, когда Леви проходил мимо, тискали соседских
девчонок. От зари до зари члены шайки отирались возле своего крыльца,
курили, играли и не обращали ни малейшего внимания на окружающий мир,
потому что сами они составляли свой мирок, тесный и постоянный, и иногда по
этой самой причине Леви задумывался: не завидует ли он им? Не то чтобы он
ждал приглашения шпаны присесть рядом, нет. Несомненно, он бы отказался. А
впрочем, кто знает, как бы он поступил, ведь шайка не приглашала его...
Оказавшись на тротуаре, Леви повернулся к Центральному парку. Когда он
пробегал мимо шпаны, один из них, тот, который якобы обалдел от его
"горшка", сказал:
- А почему ты не в школе?
Это было так неожиданно, что Леви рассмеялся, потому что как-то раз в
июне, когда шайка вела себя особенно нагло, он им сказал:
- А почему вы не в школе?
Он не только не заткнул рты этим оболтусам, напротив, они потом целый
месяц не давали ему прохода этим вопросом. А сегодня они вспомнили его
после долгого перерыва, вот он и рассмеялся. Смех был неожиданной и
несуразной реакцией. Кто об этом сказал? Леви порылся в памяти: может,
Бернард Шоу? "Думать!" - скомандовал он себе, но нужное не приходило. Леви
напряг память: такие вещи знать надо, если хочешь стать первоклассным
специалистом. Отец его сразу бы назвал и имя, и книгу, из которой цитата
взята, и состояние автора в момент написания книги: хорошие были для него
времена или нет, и вообще...
Леви жил на 95-й Уэст-стрит, недалеко от Колумбийского университета.
Район не из лучших, конечно, но если ты студент и живешь на стипендию, то
особо выбирать не приходится, довольствуешься малым, а в июне малым была
одна комната с ванной в доме из песчаника, номер 148 на 95-й... Да не так
уж и плоха эта комната. Между жильем и университетом была хорошая беговая
дистанция: через Риверсайд-парк, затем вверх по 116-й улице, прямой участок
по набережной - большего для бегуна и не надо.