"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

Господи, подумал Бэйб, сейчас они будут делать из меня котлету. Он
попробовал слабо сопротивляться, но тщетно: широкоплечий давил на него
сверху. В ванной выключился свет, грохотала музыка. Бэйб оказался в ванне,
он брыкался и дергался, но голова его постепенно уходила под воду: на этот
раз драки не будет, на этот раз его будут топить.
Нет воздуха. Даже звуки музыки куда-то пропали. Ничего вокруг, кроме
огромных рук, которые крепко держали Бэйба. Он пинался, пытался вырваться и
бился в поисках глотка воздуха.
Бэйб постепенно слабел, сопротивлялся вяло. Но воспоминание о Доке
придало ему силы, и он смог высунуть голову из воды и еще на миг услышал
грохот музыки.
Но только на миг. Огромные руки крепко держали его. От них никак не
избавиться. Ничего не сделать. Так вот как умирают, подумал Бэйб. Он не
открывал глаз под водой. Да не так уж это и ужасно, решил он, не так
ужасно, как обычно представляют.
Но потом ему пришлось кашлянуть, рот открылся, и вода полилась
внутрь... А огромные руки не отпускали...
Нет, понял Бэйб. Он был не прав, считая, что умирать не так уж и
страшно. Не то слово: умирать - это...


21

Пришел в себя Бэйб в комнате - мокрый, опустошенный, в пижаме,
привязанный к стулу и, эге, что самое главное - живой.
Бэйб щурился, пытаясь разглядеть комнату, в которой он находился.
Ничего особенного: маленькая, ярко освещенная, стены голые. Стул как стул,
даже креслом можно назвать - с откидывающейся спинкой. Устроиться бы в нем
поудобней, но вот только связан Бэйб слишком туго, чтобы говорить о
каком-нибудь удобстве. Видимо, с момента нападения прошло какое-то время,
но не слишком много: одежда была еще мокрая. В комнате не было окон, но
Бэйб чувствовал, что ночь еще не кончилась и сейчас около трех. Итак, он в
плену, жертва безжалостных садистов.
Но какого черта скулить: он ведь пока дышит.
Бог ты мой, подумал Бэйб, недооцениваем мы эту способность, надо бы
учредить ежегодную Национальную Неделю Дыхания, выбрать какое-нибудь
подходящее время года - осень, например, когда воздух более или менее
чистый, дать людям возможность просто гулять и дышать, пить озон. У Бэйба
закружилась голова - это недостойно историка. Где бы сейчас был мир, если
бы у Карлейля кружилась во время работы голова? Но ничего Бэйб с собой
поделать не мог, он сидел на стуле, земля вращалась, и он вместе с нею.
Голос за спиной произнес:
- Он пришел в себя.
Хромой встал перед Бэйбом. С другой стороны кресла появился
широкоплечий. В руках у него была кипа чистых белых полотенец, аккуратно
сложенная.
- Дай мне, - сказал Хромой, и полотенца перекочевали из рук в руки.
- Держи его голову неподвижно, крепко - это самое главное, - Хромой
внезапно перешел на шепот, потому что сзади послышались быстрые шаги.
Бэйб видел, как оба напряглись, почти так же, как напряглись легавые,