"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора - Я думаю, их спокойно можно назвать миллионерами. В августе сорок
четвертого, когда они поняли, что дело плохо, несколько главарей скинулись и заплатили Аргентине пятьсот миллионов за паспорта. Эти типы обворовали целый континент. Когда Геринг совершил самоубийство в сорок пятом - ты ведь знаешь, он отнимал у евреев картины, - его коллекция оценивалась в двести миллионов долларов. Это тогда - двести миллионов. Теперь прикинь, какие произошли перемены на рынке картин и в курсе доллара. Сегодня можно спокойно говорить о миллиарде. Машину тряхнуло на очередной яме. - Черт! - ругнулся Бэйб от боли. - Это действительно уму непостижимо, - продолжал Джанеуэй. - Менгеле родился в богатой семье, а Сцелю пришлось самому делать состояние. Он был протеже Менгеля, отчасти по причине своего блестящего ума, а также из-за внешнего вида. Менгеле ненавидел свою внешность: он считал, что похож на еврея или цыгана. Вообще-то так оно и было. Он занимался экспериментами на людях, я думаю, потому, что страстно хотел изменить свое лицо, но зачем он приращивал мужчинам груди или пытался вырастить руки на спине, никому не известно. - Не сделал он этого, - возразил Бэйб. - Не сделал, тут ты прав, но что пробовал - это точно. Ну ладно, хватит о Менгеле, для нас главное - Сцель. Начинал он с золота, но затем по Освенциму прошел слух, что от него можно откупиться, что можно устроить побег, хорошо заплатив Кристиану Сцелю. Он и в самом деле выпустил несколько человек, но только для того, чтобы поддержать слух. А эти придурки евреи, они уж постарались сохранить кое-что из своих они приходили к Сцелю - он пускал только самых богатых - и торговались с ним; он же, получив бриллианты, убивал их владельцев. И он, и Менгеле распоряжались жизнью и смертью в своем экспериментальном блоке; если вспомнить, что Менгеле делал с заключенными, то трудно осуждать кого-либо за доверие Сцелю. Им приходилось рисковать, а что еще делать, когда рядом рыщет проклятый Менгеле, убежденный, что сможет вывести голубоглазых людей. - Джанеуэй сделал глубокий вдох. - Ну вот. Том, почти вся предыстория. Все понятно? - Более или менее. Только как все это касается меня? - Отец Сцеля погиб две недели назад. - И? - В начале сорок пятого Сцель ухитрился переправить из Западной Германии своего отца, и старик поселился здесь. - В Америке? - В Нью-Йорке. У него в Йорквилле жила сестра, а сам он обосновался под чужим именем. Она умерла, а он так и остался здесь. Он остался - и они остались. - Они? - Бриллианты Сцеля. Он отдал их отцу все до единого, оставил себе только на жизнь. Он жил в Аргентине, пока Перон не пришел к власти, а потом удрал в Парагвай. Бриллианты остались здесь. Сцель рассчитывал, если его поймают, то он с помощью состояния выкупит себе свободу. Его отец хранил бриллианты в сейфе банка, и когда Сцелю требовались деньги, он давал знать старику; у них действовала система курьеров. Бриллианты неизменно |
|
|