"Эбрахим Голестан. Мертвый попугай моего соседа" - читать интересную книгу автора

Когда подошла машина, я опустил соседа на заднее сиденье, полицейский
влез вслед за ним и, предварительно влепив ему пощечину, освободил себе
место. Усевшись рядом с шофером, я велел ему ехать в больницу, и тот сразу
взял большую скорость. Полицейский продолжал обрабатывать соседа.
Я обернулся назад и сказал:
- Начальник, ты бы ему ворот расстегнул. Оказалось, что воротник
расстегнут. Полицейский в
очередной раз ударил беднягу, тот застонал. Полицейский был человеком
долга, так что исполнение приказов доставляло ему удовольствие - во всяком
случае, этого приказа.
- Наглотаются наркотиков, а потом крик и шум поднимают, - сказал я.
- Это точно, - отозвался полицейский.
- Наркотиков? - спросил шофер.
- Да, совсем стыд потеряли, - сказал полицейский.
- Тех, которые наркотики потребляют, надо к стенке ставить, - заявил
шофер.
- Да я про бабу...
- Как, ему жена наркотики давала? - удивился шофер.
- Да нет, я про шлюху, - объяснил полицейский. - Про ту, голую. - И
отвесил еще одну оплеуху.
- А она что, твоя знакомая? - вмешался я. - Тебе известно, что она
шлюха?
- В шлюхи пошла? - не унимался шофер.
- Кабы не шлюха, чего ей голой бегать? Понятно, шлюха, - сказал
полицейский.
- Они что же, теперь в участке раздеваются? - спросил я.
Шофер разразился хохотом, приговаривая:
- В участке шлюхи раздеваются... в полицейском участке!
Полицейский пальцами сдавил своему подопечному щеки и несколько раз
встряхнул его, как бы пытаясь разжать ему зубы. Потом сказал:
- Вот придут, заберут вас в кутузку... Посадят туда, да еще всыплют как
следует... А вещички, одежду там, денежки и все, что найдется, отнимут. А
потом и выпустят нагишом на все четыре стороны...
- Развлекаетесь, значит, - сказал шофер. Полицейский снова дал соседу
по уху.
- Давай побыстрей, поднажми, очень прошу, - сказал я.
- Будет сделано, - ответил шофер.
- Стыда у них нет, - заключил полицейский.
- Господин Аждари, многовато бьешь, - заметил я.
- Аждарнежад, - поправил полицейский.
Наконец мы приехали в больницу. В отделении для отравившихся нам
пришлось ждать очереди - впереди нас было двое. Пока мы сидели в коридоре,
полицейский не забывал о своих обязанностях. А я разглядывал двери и стены,
прислушивался к голосам издалека и думал о человеке, лицо которого распухло
от пощечин, о моем соседе. Я никогда не видал его прежде, зато он постоянно
наблюдал за мной, знал обо всех моих делах - во всяком случае, обо всем, что
происходило у меня в квартире. И еще я думал, что вдруг он умрет здесь, пока
мы дожидаемся очереди...
Коридор был длинный, низкий, стены в холодном свете ламп отливали
свинцом. На скамейке, закутанная в невероятно грязную чадру, сидела девочка