"Маремьяна Романовна Голубкова, Николай Павлович Леонтьев. Мать Печора (Трилогия) " - читать интересную книгу автора

бы напомнить нынешним читателям, как возникло творческое содружество
М. Р. Голубковой и Н. П. Леонтьева, с чего оно началось. Хотелось бы
сказать немного и о том далеком уже времени, когда доводилось лично
общаться с Маремьяной Романовной, великолепной рассказчицей, мудрой,
искрометной собеседницей, с которой никогда не было скучно. В последние
годы она жила в Москве, в крохотной комнатушке коммунальной квартиры на
улице Горького, принимала живое участие в общественной жизни, ходила
агитатором от Союза писателей по домам в преддверии выборов в Верховный
Совет СССР. Она не могла "сиднем сидеть" дома. "Я пошто поехала-то сюда?
На посиделки? Да я дня не останусь здесь, если в безделье-то жить..." -
говорила Голубкова.
Позвонишь, бывало, спросишь: "Как дела, как здоровье, Маремьяна
Романовна?" "А ты уж приходи, Санушко, - отвечает, - какой разговор по
телефону. Приходи хоть на часок, самоварчик наставлю. Электрический - да
все же самоварчик, за ним веселее балясить-то. И с Печоры вести кое-какие
есть. И егорчику (кагорчику) по рюмочке выпьем..." И, конечно, за
самоварчиком засиживались не один часок, а коли всем невеликим печорским
землячеством заваливались - то и допоздна времени не хватало.
А ранней осенью 1959 года в крематории Донского монастыря мы,
земляки, и московские писатели провожали Маремьяну Романовну в последний
путь.
Нет уже с нами и Николая Павловича Леонтьева, человека необычайно
даровитого и столь же безалаберного по отношению к себе, к своему дару.
Много лет мы с ним встречались уже в Москве, встречались эпизодически,
чаще случайно: в писательском клубе, на каких-то литературных собраниях,
все больше на ходу. Николай Павлович не часто говорил о своих литературных
делах, а книги его - редчайшие собрания фольклора и собственные
сочинения - годами и десятилетиями лежали в издательствах с множеством
добрых рецензий. Он же, слегка посетовав, беспечно говорил: "Ладно,
когда-нибудь издадут". Толкаться, пробивать, жаловаться - не умел и не
хотел. Ждал...
Маремьяна Романовна родилась в Нижнепечорье, в бедной крестьянской
семье, жизнь ее с малолетства хорошо показана в повести "Два века в
полвека". Нижнепечорье - заповедный край народного поэтического слова.
Здесь еще в тридцатых - сороковых годах нашего столетия (а родилась
Маремьяна Романовна в 1893 году) в каждой деревне были свои былинщики,
плачеи, сказочники. Любовью Маремьяны Голубковой были песни. Обладая
отличной памятью, она с детства запоминала каждую услышанную песню. В
песнях искала утешения от обид и горестей.
"Песня да вздох - неразлучные сестры" - говорит печорская пословица.
Жизнь Голубковой была богата вздохами. Может быть, поэтому она и смогла
освоить огромное песенное наследие своего народа, удержав в памяти более
полутысячи произведений этого жанра.
А от песен родились причитания, в которых женщина выливала
переполнявшую сердце скорбь. "Певучие слезы" - так называли причитания в
народе. "В нерадостный час, - говорит Голубкова, - завернешь слезу в
грустное слово, она и оживет... Так плакала мать моей матери, так плакала
моя родная мать. Выкликали они из лесов и тундр свое незнакомое счастье, а
оно не откликалось..."
Причитание, сложенное двенадцатилетней девочкой-батрачкой Маришкой