"Глеб Голубев. Пытливый странник" - читать интересную книгу автора

кусок мяса и кувшин козьего молока. Первый раз за долгое время
Григорович-Барский поужинал как следует.
А наутро он узнал, что женщина эта была больна и ночью умерла от чумы.
Василий ожидал, что заболеет и он, но смерть обошла его. Шесть месяцев
просидел он в землянке на окраине чумного города. Времени свободного
оказалось много, и Григорович-Барский потратил его на сочинение учебника
латино-греческой грамматики "с расположением необычным и с удобопонятным
сокращением". Когда мор прекратился, он по этому учебнику начал давать
уроки.
Прослышал о земляке - необычайном пешеходце по чужим землям - русский
посол в Константинополе Вишняков и пожелал увидеть его и помочь вернуться на
родину. Но учительство так захватило Григоровича-Барского, что, получив
письмо посла, он ответил ему:
"Хоть и Вашего высокородия в приглашении медлить неприлично, но
потерпите до сентября, доколе же совершу некие школьные дела, на пользу себе
и Отечеству..."
Потом он побывал и в Константинополе, рассказывал Вишнякову свои
приключения и посетил вместе с ним великого визиря турецкого султана.
Начал он писать свою книгу, и с новой силой потянуло его на родину.
Снились ему по ночам Киев, Владимирская горка, откуда открывается привольный
вид на шумливый, говорливый Подол, на синий Днепр в желтых песчаных
берегах...
Отмечал Василий в тетради, что богат остров Кипр и златом, и серебром,
и медью, и железом, и камнем - асбестом, что в огне не горит, и земля там
плодовита, и животных великое изобилие, а рука невольно выводит
проникновенную хвалу далекой и милой родине:
"Русской бо земли во всем свете несть лучшей к благопроизращению плодов
земных. И несть стран величайших и краснейших ее! Земля воистину
благословенная, земля млеком и медом кипящая!"
И настал день, когда тоска по родине пересилила все. Он взял свой
старый посох и пошел на север - через лесистые ущелья Македонии, по полям
Болгарии, по садам Молдавской земли.
Эти страны не оставили следов в его путевой тетради. Он спешил домой.


ОТЧИЙ ДОМ

В погожий день сентября, возвращаясь из церкви домой, увидела Мария
Григорович возле своего крыльца какого-то странника в пыльной монашеской
рясе.
"Из греков, должно быть, - подумала старуха. - Вон черный какой и лицом
больно смугл".
В том 1747 году много бежало в Россию сербов с Дуная, спасаясь от
жестоких поборов мадьярских помещиков, от войны, которую затеяли из-за
королевского наследства Пруссия и Австрия. Тысячами шли через Киев эти
странники, и всех их называли общим именем: "греки".
- Погоди, божий человек, - сказала она, - я тебе хлебца дам на дорожку.
Чай, далеко идешь...
Старуха поднялась на крыльцо и скоро вернулась, держа в руках каравай
хлеба, пару яиц да луковицу.