"Сергей Голубицкий. Великие аферы XX века. Том 2 " - читать интересную книгу автора

принес в отчий дом глянцевую корочку инженерного диплома. Отец Джеймс был
счастлив и горд, поэтому сразу же предложил сыну работу по специальности - в
родной столовой, которая к тому времени успешно эволюционировала в ресторан.
К своим 26 годам Джон окончательно сформировался как мужчина: у него были
полные сто шестьдесят сантиметров роста, открытая, честная улыбка с тремя
зияющими дырками в зубах, а левый глаз состоял в дерзкой оппозиции к правому
и норовил при непринужденной беседе всякий раз увильнуть в сторону, что с
непривычки смущало неподготовленного обывателя.
С такими замечательными данными было затруднительно служить в
ресторане, особенно на виду у клиентов. Начались душевные метания: "Я
проработал приблизительно девять месяцев и все это время чувствовал, что
общепит - не моя ниша в жизни. Ведь нужно обладать природным талантом для
того, чтобы успешно готовить пищу, я же явно не был лучшим. Я, конечно, умел
управляться с грилем, но не так, чтобы очень. Поэтому стал подыскивать себе
другое занятие".
У Джона был греческий приятель по имени Питер Графиадис, который
занимался кинопрокатным бизнесом. Однажды он радостно вбежал в дом и
сообщил, что в городишке по соседству - Каудерспорте - продается кинотеатр.
"Это большая удача! - убеждал Питер. - Другой такой возможности не
представится". Джон вспомнил о нереализованной мечте своего отца и "взял на
себя".
История с приобретением полуразвалившегося кинотеатра в Каудерспорте
показательна, поскольку приоткрывает завесу над главным секретом успеха
Джона Ригаса: умением пускаться в невообразимые авантюры, в которых риск
перевешивает не только здравый смысл, но и самые смелые ожидания прибыли. В
данном случае не было ни одного аргумента в пользу того, чтобы браться за
совершенно неведомый бизнес. Зато было множество против:
- цена - 72 тысячи долларов - не лезла ни в какие ворота, и
единственным ее оправданием служил тот факт, что сделку рекомендовал близкий
приятель (если читатель покупал когда-нибудь что-нибудь у своих друзей, он
поймет, о чем речь);
- серьезных сбережений у Ригасов не было, поэтому сделку пришлось
финансировать на стороне. Отец выделил Джону 5 тысяч, еще 20 насобирали у
греческих друзей, и, поскольку все банки с места дали от ворот поворот,
недостающие деньги ссудил сам продавец, взяв кинотеатр под залог;
- в Каудерспорте было два с половиной обитателя, поэтому ни о каком
серьезном обороте мечтать не приходилось;
- и самое главное: уже вовсю шла экспансия телевидения, которая грозила
в ближайшем будущем похоронить кинотеатры как идею.
Джон Ригас взвесил все "против" ("за", как читатель понял, не было) и
решил: рискну! Поначалу приходилось каждый день кататься из Уэллсвилля в
Каудерспорт и обратно: утром Джон трудился в ресторане, а по вечерам крутил
киношку, исполняя роль человека-оркестра: сам продавал билеты, сам готовил
поп-корн, сам заправлял фильм в проектор и работал киномехаником. Когда силы
оказывались на исходе, Джон ночевал прямо в зале.
Сказать, что дела шли ни шатко, ни валко, значит не сказать ничего.
Дела не шли никак. Каудерспорт был невиданным захолустьем, мимо которого
прошли все достижения цивилизации и плоды экономического бума. Любимая
поговорка местных жителей: "Каудерспорт никогда не переживал Великую
Депрессию, потому что до нее мы не знали никакой Эпохи Всеобщего