"Геннадий Головин. День рождения покойника (Повесть) " - читать интересную книгу авторареки. Ну, может, чуть более кучерявый протуберанец возрос в тот момент на
солнце и потому чуть язвительнее припекло бедную его тыковку-маковку... Но только, короче, врубился Василий черт-те через сколько времени и черт-те где!! ...Лежит под забором - ей-богу, даже перед бугаевцами стыдно! - вылитый персонаж с агитплаката великобабашкинского общества трезвости: "Алкоголик? Каленым коленом - вон!" Одна ноздря в песке дышит. Из другой - аленький цветочек торчит. То ли сам возрос от мерзкого пьянства, то ли детишки украсили... В карманах ржавые гвозди, а в волосах, наощупь, репьи, коровий, вроде бы, навоз, ну это ладно... Так ведь и еще кое-что - совсем уж несуразное! - веночек! Если веночек, решил Вася, то вполне возможно, что я по Шепеньге как по суху гулял. А то, может, меня в "Свежий воздух" опять носило? Может, там колобродил? Изгнанием, к примеру, чахоточного беса-вируса занимался из грудей молодых туберкулезниц методом рукоположения?.. Черт знает, какие постыдные, а может, и преступные дрова наломал он за период своей черной отключки! И, по обыкновению, очень стыдно ему сделалось... Гвоздями в прохожего петуха запустил. Терновый свой венец близсидящему мальчику-сопляку кинул: - "Носи! И даже в бане не сымай!" Мальчик сидел в луже - то есть в бывшей луже - и старательно, хоть и машинально, посыпал себя по плечам пылью, зачарованно глядя на Пепеляева многодумными анилиново-синими очами. - Цветок это ты мне в ноздрю придумал? - спросил Пепеляев. - Не-а... - громко прошептал мальчик. - Это Колька. - Колька. - Цветок мне в нос засунул Колька. Тебя звать Колька, - задумчиво сказал Василий. - Следоват, что? - Это другой Колька, - торопливо уточнил мальчик. - Ага. Какой-такой другой. Проверим. Как твоего батю звать? - Колька. Как и я. - Ага. Ты, стало быть, Николай Николаевич. А у того - Кольки как батю зовут? - Колька. - Стало быть, тоже Николай Николаевич. И что же выходит, граждане судьи? Цветок мне в нос засунул Николай Николаевич. Тебя звать Николай Николаевич. Следоват, что? - Это другой Николай Николаевич, - прошептал мальчик, и заплакал под давлением неопровержимых улик. Пепеляев зевнул: - Устал я с тобой, батя. Это - Бугаевск? - Бугаевск, - все еще плача ответил мальчик. - Не реви. Я тебя простил. И заодно всех остальных Николаев Николаевичей. Когда вырастешь, кем будешь? - Туберкулезником, - застенчиво прошептал мальчик. - Башка варит, - одобрил Василий. - "Свежий воздух", процедуры, танцы... Молодец! Я тут сосну маленько, а ты меня через сорок восемь минут разбуди. Мне еще на слете этих... паркетчиков выступать. - (Василий неудержимо зевнул). - Доклад, правда, опять не написан... Ну, да я без |
|
|