"Геннадий Головин. День рождения покойника (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Ничего не знаете! А я - постиг!..
Во-первых, конечно, уход и ласка. Набросилась Алина на Василия хоть и
молча, но с большим волчьим аппетитом. Штаны постирала, рубаху зашила, ну, и
все такое прочее.
Во-вторых, в воспоминаниях о том времечке, как золотой поре,
упоминались кормеха и постельный режим. - "По этой части... - сладко
жмурясь, формулировал Вася, - все было, как в санатории "Свежий воздух".
Но - без туберкулеза".
Ну, и в-третьих, как понимаете, с утра до вечера - сплошная свобода
воли! Хоть на алининой пуховой трясине, помрачительно-ласковой, хоть кверху
пухом на грязноватом берегу красавицы Шепеньги под сенью тенистого
санаторного парка, куда пускали всех подряд - безо всяких на то
рентгеновских снимков и справок о нездоровье.
В Бугаевске Вася с первого же дня почувствовал себя своим в доску. Все
было по нем - аккурат, впору - как в гробу!
Ему нравились и эти кривоватенькие, трогательные и своей рахитичности
улочки, так и сяк расползшиеся по облыселым от зноя буграм; ему нравилась и
въедливая, нежная, как пудра, пыль этих улиц; ему нравилось и таинственное
изобилие древней позеленелой воды, встречавшейся в Бугаевске на каждом шагу,
несмотря на лютую, неслыханно-африканскую жару того лета; ему нравились и
дивные бугаевские вечера с их воодушевленным агрессорским гундением во тьме
неисчислимых комариных банд, и уж совершенно пленен был он бугаевскими
днями-полуднями - с их обольстительной ленью, которая дружески вкрадывалась
в каждую клеточку тела, рождая ни с чем на свете не сравнимый сладчайший
паралич, златое обомление души...
Поэтически выражаясь, балдел Пепеляев в Бугаевске. Перламутровой мутью
туманилась день ото дня головенка его. "Вот он, край! Вот он, предел
обетованный!" - нашептывал кто-то ему, нежный и ласковый, - "Дальше - некуда
Дальше - незачем! Дальше - преступно, если ты не враг своему душевному
равновесию!.." И не без успеха, заметим, нашептывал. Вот вам пример.
Был у Пепеляева до Бугаевска возлюбленный предмет для размышлений,
некий дерзновенный проект-программа того, как в один распрекрасный день он
выйдет из дому и пойдет-пойдет, никуда не заворачивая, ни с кем покуда не
разговаривая - куда глаза глядят! Прямиком к югу. Ни денег не накопивши, ни
долгов не отдавши, ни до свидания никому не сказавши! Главное, что никуда не
сворачивая - по прямой линии - к югу.


[Image003]


Все у него было обдуманно. Ночлег? Так в любую избу пустят, иль он не в
России? Насчет поесть? Так в любой шарашкиной конторе примут Пепеляева с
распростертой душой! Милиция? Документ-то, вроде, в порядке... И вообще - по
конституции, сказывали, каждый может куда хочет. В случае чего, и соврать
недолго.
В превеликое наслаждение впадал всегда Пепеляев, воображая, как идет
Пепеляев по милой ему Расее, по пыльным дороженькам ее, как сидит с мужиками
в холодке, неспешно беседуя о чем-то шибко государственном, как спит у
костерка или в копешке сена... В несказанное волнение приводили его раньше