"Геннадий Головин. Чужая сторона" - читать интересную книгу автора

тронув, заметим, Чашкина этим беспокойством.
- В какую еще очередь? Мне сейчас только очереди не хватает!
Парень быстренько объяснил, что скоро обещали сформировать рейс на
Москву, и все пассажиры с 373-го уже записываются в порядке живой очереди.
- Вон у той бабы, видишь?
Чашкин оглянулся. Действительно, какая-то шустрая чернявая бабенка,
тесно окруженная народом, писала что-то в большие листы, разложенные на
подоконнике.
- Давай-ка, батя, я и тебя запишу! - великодушно предложил кучерявый. -
Я эту бабенку знаю - мы рядом летели. Паспорт есть?
Чашкин напрягся.
Парень с ходу догадался и расхохотался:
- Да не бойся! Мне твоя ксива ни к чему. Фамилию только надо,
номер-серию... для билета.
- На! - согласился Чашкин и, достав бумажник, извлек паспорт. Кучерявый
переписал цифры на спичечный коробок и побежал в аэровокзал. Чашкин видел,
как он протолкался к бабенке, отбрехиваясь от наседающих сзади людей, как
стал что-то втолковывать ей. Потом Чашкин увидел, что он достает деньги.
- Зачем деньги давал? - строго спросил Чашкин, когда парень,
оживленный, снова возник рядом.
- Не бери в голову, отец! Мне ведь тоже лететь. Я тебя, батя, впереди
себя воткнул. Но-но! - вскричал он тут же, увидев, что Чашкин
уязвленно-купеческим жестом полез за деньгами. - Не обижай, командир! Лучше,
знаешь, что сделаем? Пойдем-ка пивка найдем! Ты - как?
Чашкин превосходительно усмехнулся:
- Пивка... Здесь и воды с-под крана не найдешь.
Парень засмеялся. Улыбка у него была совершенно обезоруживающая.
- Ха! Места надо знать! Я тут, батя, в прошлом году три месяца в
командировке кантовался. Так что мал-мала знаю, где чего дают! Пошли?
Они пошли к стеклянному кубику, над которым немощно тлела надпись
"Полет", и, едва вышли из-под стены аэровокзала, их тотчас прохватило лютым,
совсем зимним ветром.
- Что без шапки-то? - сочувственно спросил Чашкин, заметив, что парень
заметно поджался в коротенькой тощей курточке.
- Э-э! - храбрясь отвечал кучерявый. - Нам, людям Севера, ваши погоды -
Сочи! Так... - продолжил он деловито, - постой пока здесь. - Они подошли к
заднему входу неосвещенного кафе. - Тебя как звать? Сейчас, дядя Ваня, все
будет в лучшем виде! - И, окликая наугад какую-то тетю Машу, парень исчез за
дверью.
С тревогой, отдаленной, смутной, Чашкин остался ждать, чувствуя
совершенно необъяснимую словами ложь всего происходящего: на пронзительном
ветру, в потемках незнакомого города, с чемоданом, он стоит почему-то и
зачем-то у дверей закрытого кафе, ожидая...
- Гони трояк, дядя Ваня! - Весь аж сияя от деловитого азарта, парень
выскочил снова. - Пиво, конечно, все выжрали! Но бутылочку мы с тобой, дядя
Ваня, точно сгоношим!
- Нужно ли? Бутылочку-то? - вяло воспротивился Чашкин. - Зачем?
- А со свиданьицем! А со знакомством! - Против этого улыбчивого парня,
положительно, устоять было невозможно. - Ты сам подумай! Ночь нам тут
торчать? Торчать! Нет, конечно... - Тут он сделал обиженное лицо. - Если,