"Геннадий Головин. Чужая сторона" - читать интересную книгу автора

- Анюта! Милая! Ты что, первый день в Аэрофлоте? "Смертная" должна быть
заверена врачом! А это?
Женщина заглянула в телеграмму.
Начальник - теперь уже Чашкину, с неприязнью глядя на него, - сказал:
- Без заверенной подписи врача - это не телеграмма! Это - бумажка! По
ней я не имею права отправить вас. А ты... - он снова повернулся к Анюте, -
в следующий раз смотри, за кого хлопочешь!
Чашкин не сразу-то и понял, что случилось. А когда понял и, ощущая
дурноту, как от нежданного удара, вскричал: "Так телеграмма-то!
Телеграмма-то ночью пришла!" - начальник уже возвращался на проклятое свое
место, бормоча с отвращением: "... не имею права... права не имею..."
Чашкин повернулся к женщине.
- Ночью пришла! Телеграмма-то! Я позвонил сеструхе, она и сказала...
По-одпись! - Он чуть не заплакал. - Ладно! В следующий раз, когда мать
умрет, буду знать, что нужна подпись!
- Пойдем-ка, - сказала женщина, внимательно поглядев ему в лицо. -
Выведу я тебя. Ты погоди. Может, чего еще и придумается.
Они пошли.
Она вдруг рассмеялась:
- Во-о, землячок! Из-за тебя, вишь ты, и мне накостыляли!
- Так телеграмма же! - снова принялся горячо объяснять Чашкин. - Она
ведь ночью пришла. Я позвонил сестре...
Анюта отворила дверь. Они опять оказались среди толчеи.
- Ты где-нибудь здесь будь! - Она показала и вновь повторила, не
очень-то уверенно: - Может, чего еще и придумается...
- О-о-ой! - сказал вдруг Чашкин жалобно. - Чего-то не могу я... тошно
мне чего-то! Я уж на улице лучше!

Он протолкался на улицу, уселся неподалеку от входа на чемодан и стал с
внимательной тупостью глядеть на свинцовые с чернью снеговые облака,
которые, как горы, вздымались, закрывая теперь уже полнеба.
Ни о чем не думал. Просто претерпевал тошную тоску, все еще ходуном
ходящую в нем.
"По-одпись!" - время от времени думал он с интонацией всхлипа. - "Им
по-одпись подавай!"
Не хотелось ни единого движения делать. Хотелось - вот тут - пересидеть
жизнь.
- Какие проблемы, командир? - раздался рядом бодро-веселый голос.
Чашкин поднял глаза и увидел того кучерявого, об которого давеча споткнулся
возле справочной.
Тот по-прежнему был безмятежен, весел и улыбчив.
- Какие уж тут проблемы... - вяло отмахнулся Чашкин. Парень
привычно-легко уселся рядом на корточки.
- С 373-го?
- Чего "73-го"? - не понял Чашкин. Потом вспомнил: - А-а! С него, будь
он неладен!
- Тоже в Москву?
- Ну.
- Не горюй, командир! Как-нибудь улетим! - наугад успокоил парень. -
Постой! А ты в очередь-то записался? - обеспокоенно спросил он вдруг, очень