"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

Она ощупывает свой сдобный, очень сладкий хлебец с миндалем и анисом
(пирожное, думает она). Он тверд как камень. Она не осмеливается развязать
узелок, чтобы потрогать его и удостовериться в этом, взглянуть на него
трезвым взглядом. Время бежит, иссушая на своем пути все.

Вперед, вперед, прочь черные мысли. Ведь этот хлебец - подарок ко дню
рождения. Подарки ко дню рождения не сохнут так быстро. Вот уж поистине есть
из-за чего волноваться. Просто нужно идти чуть быстрее, нужно поторопиться.
Север - это же не конец света. Туда преспокойно ходят поезда. И она тоже в
конце концов придет.

Смерть говорит Ане Пауче:
- Отныне никаких привалов днем. Ты стара, это так. Но и я тоже не
молода. Если ты умрешь по дороге, тем хуже для тебя! Тогда на меня не пеняй.

Ана Пауча говорит своей собаке:
- Отныне никаких привалов днем. Ты стара, это так. Но и я тоже не
молода. Если ты умрешь по дороге, тем хуже для тебя! Тогда на меня не пеняй.
Собака понимает. Она уже не смотрит, куда лучше ступить своими
израненными лапами. Она идет вперед. Острые камни и раскаленные чуть ли не
добела рельсы обжигают ей лапы. Она идет вперед. Она следует за
спотыкающейся старой женщиной. Ана-нет не опирается на палку. Она вцепилась
в свой узелок. Словно он - главная ее опора в этом эфемерном мире, где она
живет, - может, как шест в руках канатоходца, помочь ей удержаться в
жизненном равновесии, не дать полететь вверх тормашками. Она должна стоять,
как положено человеку.
Даже пот не приносит облегчения ее скрюченному телу. Ана Пауча больше
не потеет. В ней уже не осталось ни капли той жидкости, которая выходит
через поры и снимает любую усталость. Она идет, сухая, высохшая, словно
зимняя ветка, которая вопреки всем ожиданиям вдруг подала признаки жизни.
Только собака ворчит, скулит, смотрит на нее пораженным бельмом глазом,
который своим жалким видом оскверняет июньское великолепие.
А когда же наступит июль?
Ана Пауча не смогла бы ответить на этот вопрос. Поезда по-прежнему
регулярно бегут на Север и возвращаются на Юг. На бесчисленных пузатых
холмах, которые налезают друг на друга, приступом беря неуловимый горизонт,
уже созрел урожай. Желтизну неубранного поля сменяет охра земли, теперь она
снова вступает в свои права. У птиц радостная пора, они целый день клюют
зернышки. Пугала в шляпах, уже ненужные, торчат тут и там, на их распятых
руках с наигранной смелостью расположились вороны. Беспечная летняя пора. С
наступлением ветра налетает слабый ветерок, легко, словно дыхание, скользит
между ветвями увешанного плодами миндального дерева. Можно было бы сказать,
дыхание-иллюзия, настолько он неуловим. Звонкая тишина неустанно
подчеркивает, насколько тяжел от восхода до заката труд людей, которые,
словно муравьи, расползлись по холмам, безропотно покоряясь неизбывному
рабству: от непосильной работы струится и коркой засыхает на их руках кровь,
их кусают скорпионы и змеи - они продолжают трудиться. Так было прошлым
летом. Так будет и в следующее.
Ана Пауча - женщина моря. Летние полевые работы, жатва, миндальные