"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

Под ее материнскими пальцами гитара произносит последнее слово. Песнь
птицы. Трино.

Вопреки уверениям людей Ана Пауча теперь знает, что вспоминать о
детстве - это значить призывать жизнь. Или, вернее, вновь призывать.
Лихорадка калеки возникает и исчезает в одну ночь, его руки снова обретают
легкость рук музыканта, а ноги - силу, чтобы быстро идти по дорогам. В его
утреннем приветствии слышится нетерпение.
- Вставай, бабуля! Мы не можем больше питаться сухими фигами. Это
хорошо для бедуинов, но не для двух гордых испанцев двадцатого века,
каковыми являемся мы! - Как бы в подтверждение его слов конюшню сотрясает
гул сверхзвукового самолета. - Я стану петь одну очень грустную песню, самую
грустную, какую только знаю. И пока люди будут обливаться слезами от моего
прекрасного пения, ты соберешь пожертвования. Согласна?
Она не отвечает. Она повязывает свою седую голову воительницы (или
голубки?) еще влажным платком. Солнце хорошо его высушит думает она. И не
только платок, мысли тоже. К Северу лучше идти с пустой головой.
Она берет свой узелок со сдобным, очень сладким хлебцем с миндалем и
анисом (пирожное, сказала бы она), не замечая, что он уже почти ничего не
весит, что он легок, словно сухая ветка, которую не питают больше соки
дерева. Она не хочет думать об этом. Север вдруг представляется ей очень
далеким, будто он находится в конце дороги, этапы которой по чьей-то воле
умножаются. И сын, кажется ей, тоже уходит в самый глубокий, самый темный
закоулок ее памяти. Может, этот чудной слепец, этот поэт - поджигатель
церквей и есть ее малыш, ее настоящий малыш, которого она спасла от
лихорадки своими материнскими руками? Вновь обретенными материнскими руками.
Старая Ана-нет, словно завороженная хриплой музыкой гитары, снова
пускается в путь. Слепой смеется, кашляет и время от времени тихонько
напевает гордой воительнице слова невероятно истории о море, о молодой Ане,
которая под слепящим соленым ветром ждет возвращения лодки под названием
"Анита - радость возвращения". Возвращение, которое так никогда и не
состоится, говорит песня.

8 и 9

- Ана Пауча!
Застигнутая врасплох, Ана вскидывает голову к калеке. Она никогда не
называла ему своего имени. Они соединились, как две усталости, две половинки
нужды, чтобы образовать из них одну целую, два слова, случайно столкнувшихся
и сложившихся в фразу, не обязательно законченную. Но их имена... Да, он
рассказал ей историю человека по имени Тринидад, историю маленького
мальчика, которого звали Трино, песнь птицы. Но это совсем не означает, что
он рассказал о себе. Он рассказывает много всяких историй - и в песнях, и
так. Поди узнай, как зовут его на самом деле.
- Ты не отвечаешь, Ана Пауча? Тебя удивляет, что я знаю твое имя? Ты
сама мне сказала его. Я же не рылся в твоей голове.
Он, верно, провидец, думает Ана. Есть же люди, что вдруг говорят те
слова, которые ты только собираешься произнести.
- Мое имя и впрямь Ана Пауча, все верно, - осмотрительно признается
она. - Но я никогда тебе его не говорила. Это уж точно. У меня всегда была