"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

бредут по берегу кастильской реки, светлой и студеной, которая лениво катит
свои волны между тополями, березами, эвкалиптами, где в томной тени прячутся
болотные птицы, серебристые рыбы, опавшие листья и оголенные ветви деревьев
(оттого что им не хватает моря), надменные нарциссы, заросли сине-зеленого
камыша, где мелодично поет ветер, а на болотах сражаются бессловесные ужи,
где быки тайно грезят о красных реках и летают стрекозы.
- Эта река называется Тормес, она занимает значительное место в
испанской поэзии и плутовском романе. Ты знала это?
- Не знала, - скрепя сердце отвечает Ана - нет.
С немалым упреком своему спутнику она низко опускает голову. Ана Пауча,
маленькая андалусская невежда.
- Все самое благородное и самое плачевное в истории нашей страны
произошло здесь. Здесь оно закалилось, как раскаленное добела железо,
которое опускают в ледяную воду, чтобы оно стало шпагой. Бесплодная
кастильская красавица могла бы выбрать эти воды, чтобы искупаться в них... и
превратиться в нимфу. Ты улавливаешь мою мысль?
- Конечно! - в досаде, словно ее оскорбили, с некоторым вызовом
восклицает Ана Пауча. - Ты хочешь сказать, что мы находимся у колыбельной
всей нашей культуры, или, если сказать иначе, у колыбели всей нашей тоски.
- Вот именно! - хором вскричали калека и его гитара. - Ана -
ясновидящая! Ана - ясная! Ана-наконец-то просвещенная!
Все существо Аны Паучи наполняется радостью. Законной радостью, которая
питает ее и каким-то чудесным образом заставляет забыть о пустом желудке.

- Ана, город, который ты видишь перед собой, с сотней позолоченных
каменных куполов, сам ставший за века цвета охры от кастильского солнца и
влаги, поднимающейся от вод Тормеса, называется Саламанка. Он назывался
Саламанкой еще задолго до твоего рождения и был колыбелью золотого века
Испании, питомников поэтов и мистиков, универсальным университетом. Древний
Тормес лижет его фундамент, в который заложили свой первый камень все
смешавшиеся между собой народы испанской нации.
Это там Сан Хуан де ла Крус[6] воспел недозволенную любовь к богу, там
фра Луис де Леон,[7] вернувшись после долгого тюремного заключения, снова
стал читать свой курс теологии, начав его словами: "Как мы говорили в
прошлый раз..."
Это там генерал Миллан-Астрей, сподвижник генерала Франко по резне,
воскликнул: "Смерть разуму! Да здравствует смерть!" Крик ненависти,
услышанный и повторенный всем миром. Всем.
Это там великий философ-экзистенциалист Мигель де Унамуно,[8] певец
стойкости, ответил ему: "Вы победите. Но вы не убедите!" Немой крик,
задушенный всем миром. Всем.
Если ты побродишь немного по этим узким улочкам с аркадами, своды
которых украшены лепными кессонами, между домами со множеством резных
деревянных балкончиков, ты увидишь расцветшую в своем совершенстве геометрию
Ренессанса, вросшие в землю особнячки в стиле барокко, поднимающиеся к небу,
словно молитва, готические храмы. Ты увидишь вымощенные брусчаткой
иссушенные зноем площади, фасады домов, вдруг открывающиеся глазу окно в
цветах, печальные фонтаны, пустынные дворы, монастыри, где витает дух
Гарсиласо де ла Веги.[9] Любая дорога приведет тебя к Тормесу, реке-лире.
Лунные ночи здесь наполнены мычанием быков, а солнечные дни омрачены