"Витольд Гомбрович. Космос" - читать интересную книгу автора

бровь, с босым лицом в пенсне рассказывал, как, что и почему, "представьте
себе, паночек"... "нет, она обходилась без промокашки"... "там был такой
стол"... и Фукс слушал, чтобы только не вспоминать о Дроздовском. Я думал:
"А если она пожимает ручкой в мой адрес", - и понимал всю бессмысленность
подобных мечтаний... Но что это? Землетрясение, буря, стихийное бедствие -
Кубышка, внезапно рванувшись своими телесами, ныряет под стол, стол ходит
ходуном вместе с Кубышкой... Что это? Кот. Она вытащила его из-под стола с
мышью в пасти.
После всевозможных пузырей, брызг, бурунов и выбросов слов,
запенившихся в стремительном потоке водопада, воды нашего присутствия за
столом, эта шумящая, бегущая река, вернулись в прежнее русло, кота
вышвырнули, опять стол, скатерть, лампа, стаканы. Кубышка расправляет
какие-то складки салфетки. Леон поднятым пальцем предвосхищает очередную
остроту, Фукс ерзает, двери открываются, Катася, Кубышка Лене: "передай
салатницу", пустота, вечность, небытие, покой, я снова за свое "любит - не
любит - ненавидит - разочарованная - очарованная - счастливая - несчастная",
но она могла быть всем этим одновременно, хотя, прежде всего, она не была
ничем из этого по той простой причине, что ручка у нее слишком маленькая, не
рука, а только ручка, так чем же она могла быть с такой ручкой, а ничем она
не могла быть... она была... была... неотразима своим впечатлением, но сама
по себе ничего не представляла... хаос... хаос... хаос... спички, очки,
замок, корзина, лук, пряники... пряники... и все для того, чтобы я мог вот
так, только сбоку, искоса, исподлобья, туда, где руки, рукава, плечи, шея,
всегда по периферии, а лицом к лицу только изредка, по праздничкам, когда
подвернется предлог посмотреть, а в таких условиях что увидишь, но, даже
если бы я мог насмотреться вволю, то и тогда я бы не... ха-ха-ха, смех, и я
смеюсь, анекдот, анекдот Леона, Кубышка пищит, Фукс корчится... Леон с
поднятым пальцем кричит "слово чести"... она тоже смеется, но только для
того, чтобы своим смехом украсить общий смех, она только для того... чтобы
украшать... но даже если бы я мог насмотреться вволю, то и тогда бы не знал,
нет, не знал, потому что между ними все могло быть...
- Мне нужна нитка и палочка.
Что там опять? Это Фукс ко мне. Я спросил:
- Зачем?
- Циркуль забыл взять... черт бы его... а мне нужно для чертежей
окружности чертить. Нитка и палочка меня бы устроили. Маленькая палочка и
обрывок ниточки.
Людвик вежливо: "у меня наверху, кажется, есть циркуль, готов вам
помочь", Фукс поблагодарил (бутылка и пробка, этот кусочек пробки), так,
ага, ну и хитрец, ага, понятно, так-так...
Значит, он хотел сообщить тайком нашему предполагаемому шутнику, что мы
заметили стрелку на потолке в нашей комнате и нашли палочку на нитке.
Сделано это было на всякий случай - если кто-нибудь действительно
забавляется тем, что интригует нас своими сигналами, пусть знает, что они до
нас дошли... и мы ждем продолжения. Шансы были минимальны, но и ему ничего
не стоило сказать эти несколько слов. Я их сразу оценил в странном свете
новой возможности - шутник кто-то из нас, одновременно передо мной предстали
палочка и птичка, птичка - в чаще, палочка - в самом конце сада, в маленькой
нише. Я ощутил себя между птичкой и палочкой, как между двумя полюсами, и
все наше собрание, у стола, под лампой, показалось мне некоей функцией