"Витольд Гомбрович. Космос" - читать интересную книгу авторакарабкаться по этому жесткому и колючему чудищу. Пробиться к Лене! Вломиться
к Лене... отголоски той попытки пробиться и вломиться колотились во мне, и я снова пробивался... и все недавнее: комнатка Катаси, фотография, шпильки, колотящаяся над бревном Кубышка - все отступило перед главным и единственным - необходимостью пробиться к Лене. Я осторожно перелезал с ветки на ветку, выше и выше. Нелегко это было и продолжалось довольно долго, а любопытство лихорадочно подгоняло: увидеть ее, увидеть ее - увидеть ее с ним - что я увижу?... После этого грохота и стука - что я увижу? Во мне дрожала недавняя бешеная дрожь перед ее дверью. Что я увижу? Вот показался потолок и верхняя часть стены с лампой. Наконец я увидел. И остолбенел. Он ей чайник показывал. Чайник. Она сидела на стульчике, у стола, с полотенцем, наброшенным на плечи как шаль. Он, стоя в жилетке, держал в руке чайник и ей показывал. Она смотрела на чайник. Что-то говорила. И он говорил. Чайник. Я ко всему был готов. Но не к чайнику. Необходимо знать, когда капля переполняет чашу. Когда уже "слишком". Случается такой переизбыток реальности, такое ее разбухание, что это уже невыносимо. После стольких предметов, которые я и сосчитать бы не смог: игл, жаб, воробья, палочки, дышла, пера, корки, картонки и т. д., и т. п. - камешки, сетка, проволока, кровать, комки, зубочистка, цыпленок, волдыри, заливы, острова, игла и так снег на голову и ни к селу, ни к городу, сам по себе, бесплатное приложение, как изысканность бедлама, роскошь хаоса. Хватит. У меня горло перехватило. Чайник мне не проглотить. Я не справлюсь. Хватит уже. Надо возвращаться. Домой. Она сбросила с плеч полотенце. Кофточки на ней не было. Нагота ее грудей и плеч оглушила меня. И этой верхней наготой она принялась стаскивать чулки, муж снова заговорил, она ответила, сняла второй чулок, он оперся ногой о стул и расшнуровывал ботинок. Я отложил возвращение, решил, что теперь-то я дознаюсь, какая она, какая она с ним голенькая: ничтожная, подлая, грязная, скользкая, похотливая, святая, нежная, чистая, преданная, свежая, прелестная, а может быть, кокетка? Может, ветреница? Или серьезная? А может, просто упрямая или разочарованная, томная, вялая, горячая, хитрая, злая, ангельская, робкая, бесстыжая, грубая, наконец-то я увижу! Уже бедра показались, одно, второе, сейчас я что-нибудь да узнаю, наконец-то дознаюсь, что-то, в конце концов, прояснится... Чайник. Он взял чайник, переставил его со стола на полку и подошел к двери. Свет погас. Я всматривался, хотя ничего не видел, глазами незрячими, впившимися в темень ямы, я все еще высматривал, что они могли там делать? Что они делали? И как делали? Там сейчас все что угодно могло происходить. Не было невозможного для них прикосновения или движения, но темнота оставалась непроглядной и неразгаданной, она извивалась или не извивалась, или стыдилась, или любила, или вообще ничего, или что-то другое, или гнусность, |
|
|