"И.А.Гончаров. Два случая из морской жизни (сб. "Морские были")" - читать интересную книгу автора

На море не тратится время по-пустому, нет визитов, нет принуждения, не
надо играть чувствами, то есть оказывать сожаление или радость, когда это не
нужно или нужно для приличия; не надо остерегаться и держать, как говорят на
берегу, "камень за пазухой" против явного и тайного врага; все это или
сокращено, или упрощено: вражда превращается в дружбу или оставляется до
берега, ссоры невозможны, они мешают жить прочим, а там целое общество живет
не какою-то двойной, про себя и вслух, жизнию, не имеет в запасе десять
масок, наблюдая зорко, когда какую надеть, а живет одною жизнию, часто одною
мыслию, одними желаниями. Только воспоминания и цели у всех различные, то
есть прошедшее и будущее, настоящее принадлежит всем одинаково, оно у всех
общее. Там не нужно ни краснеть, ни бледнеть...
Что я слышу? "Страшно на море!" Кто это сказал: повторите. Что ж вы все
молчите? кто говорит "страшно"? Ужели вы, молодой человек? По вашим черным
глазам, с выражением самоуверенности, по крепкому сложению, я так и назначал
вас мысленно "на марсы" вверх, так и вижу, как, в крепкий ветер, вы лезете
по вантам, идете по реям... Но вы делаете презрительную мину... нет, это не
вы: извините! Кто же? не вы ли, с кротостью на лице, вы что-то задумались...
Вы не слышите моего вопроса: вы замечтались о чем-то... вздыхаете...
- Я следил за вами, я был на берегах Индии, Китая, я был в пальмовых
лесах, смотрел на небо, на море... Вы увлекли к чудесам мира: не грех ли вам
подозревать меня в трусости...
- Извините, пожалуйста, но вас много - кто же это?
- Не мы, не мы, - говорите вы, почти все.
- А кто же это спрятался сзади всех? Пожалуйте сюда. Девица: ну, я
очень рад. А прекрасная девица: стройная, высокая не по летам, нарядная.
Бархатные ленточки в косах, кружевная оборка около ног, ботинка парижская,
кисейное платье, брошка, три колечка... Ну, вы не пойдете в море: никто от
вас и не потребует этого. Вы будете ездить в карете, вас на лестницу поведет
лакей, двери сами станут отворяться перед вами. Вам "страшно" кажется на
море. Но я думаю, что вам страшно остаться и в комнате одной: вы, вероятно,
из тех неземных существ, которые в каждом темном углу воображают вора,
которые не могут взглянуть без дурноты на ящерицу, на лягушку, боятся не
только собаки, но гуся, индейского петуха, и везде видят беду, ужас, вред?..
Вы краснеете: я угадал. Если вы не боитесь мертвецов, домовых, леших, так
потому только, что у вас нянька-англичанка, ходит в чепце и не слыхала о
домовых и оттого не верит им. А будь на ее месте какая-нибудь Терентьевна, с
платком на голове, в очках, с чулком, так вы бы боялись заснуть одни в своей
комнате, вам бы снились ведьмы... Что сказать вам? Боитесь вы от
избалованности, от непривычки. Я знал одну барыню, которая боялась и воров,
и собак, и лягушек, и домовых. Лишь только останется одна в комнате, ей
непременно почудится что-нибудь и она закричит что есть мочи: бежит няня (у
ней была Терентьевна), бежит маменька, бегут горничные, суетятся, приводят в
чувство... Потом я видел эту барыню в зрелой поре, без няни, без кареты, без
мамаши и горничных. Она скромно ходила пешком, давала уроки на фортепиано
(как изменчива судьба!) и тем доставала себе пропитание. Что же? она
рассказывала мне, что, возвращаясь откуда-то к себе, вечером, в четвертый
этаж по лестнице, и ощупывая в потемках стену, она вдруг слышит стон, потом
умоляющий голос просит помощи... Что ж она? упала в обморок, спросите вы?
Прибежали горничные, няни? Нет, она спросила "кто тут?". И, не получив
ответа, пошла дальше, а потом залегла свечу, вышла посмотреть и нашла