"Олесь Гончар. Бригантина" - читать интересную книгу автора

Гордость человеку дороже... Да и станция меня в обиду не даст. А
когда-нибудь еще, может, и сам он меня найдет, хоть седую разыщет, чтобы
посмотреть, какого же сына вырастила мать-одиночка от своей первой, да,
наверное, и последней - любви...
Она словно и забыла, где сейчас ее сын и что именно послужило причиной
этого разговора, ни жалоб, ни нареканий не было в ее повествовании, скорее
она просто исповедовалась этому солнцу и просторам, отдалившись от людей
взглядом, всматриваясь в марева, как в свои ушедшие лета.


3

Режим полусвободы - так у них называется эта собачья жизнь. И такой
именно представляется она малому камышанцу. День твой и ночь расписаны тут
по минутам: ложись, вставай, бегом туда, бегом сюда, только со двора не смей
ни шагу... Ворота железные, глухие. В будке - часовой безотлучно. В какую
сторону ни разгонись, камень тебя встретит, ограда такая, что ее и собаке не
перескочить. И они хотят, чтобы Порфир привык к такой жизни! А ему и ночью
вольные плавни видятся, манят, рыба при луне всплескивается, камыши
шуршат...
Где-то там весна, птицы из теплых стран возвращаются, а ты безвылазно
за этой глухой стеной. Самое тоскливое место на всем белом свете! Монастырь
когда-то был, потом колония несовершеннолетних правонарушителей, теперь -
школа. Только не просто школа, а спецшкола - этим "спец" многое сказано.
Всевидящий цепкорукий режим - он тебе тут батько. Велят петь - пой, скажут
за парту - не огрызайся. А как только старший кто на порог, сразу же
вскакивай, вытягивайся в струнку:
- Воспитанник Порфир Кульбака изучает правила внутреннего распорядка!..
Под нулевку остригли. Здесь все стриженые - племя маленьких стриженых
людей. Исключение составляют разве что некоторые старшие - те, кому за
примерное поведение уже предоставлено право на чубы. Порфиру теперь долго
ждать, пока чуб отрастет. А в таком виде и мама бы не узнала: обритый, как
арестант, в карцере сидит. Не успел оглянуться, как уже в карцер водворили
за попытку побега, за то, что из душевой хотел через форточку на волю
выпорхнуть, мечтал о воле, а попал прямо в руки товарищу Тритузному,
начальнику службы режима. Страшной силы человек, хоть возраста и
пенсионного. Даже не пытайся вырваться, когда он схватит тебя да словно
клещами стиснет там, где пульс бьется. Начрежима еще в противоположном конце
коридора шествует, а Порфир уже слышит его шаги, даже дыхание слышит, когда
грозный страж заглядывает через глазок в карцер, то бишь в штрафную комнату,
как они ее культурно величают. Потом задвижка - бряк! - дверь отворяется -
это товарищ Тритузный решил проведать героя неудачного побега.
- Ну, как ты тут? Еще не испарился?
- На месте я, - отзывается Кульбака с топчана.
- Только ты встань, когда старший входит.
- Не понимаю, зачем вставать? - поднимается хлопец нехотя. - Нашли
ваньку-встаньку: как что, так и вскакивай...
- Так надо, друг. Солдат тоже не всякое начальство уважает, однако же
честь отдает!
- Ну пусть вам будет честь... Тут только тянись... А ведь все знают: