"Юрий Гончаров. Теперь-безымянные " - читать интересную книгу автора

Остроухов поднес к глазам бинокль. Крепость! Ах, что было бы, если бы у
него не хватило характера восстать против генеральского приказа! Выйти
против такой твердыни без артиллерийской поддержки! Нет, пока пушкари как
следует не поработают - пехоте туда и близко нельзя соваться!..


* * *

И еще одно небольшое событие, оставшееся известным лишь малому числу
лиц из немецкого командования и рядового состава, но косвенно отразившееся
на дальнейшем ходе военных действий в районе города, произошло в этот день
18 июля.
Рано утром, в то время, когда головные колонны дивизии Остроухова еще
тянулись по лесным дорогам далеко к северо-востоку от города, медленно к
нему приближаясь, с западной стороны, из глубокого немецкого тыла, по
пыльному шоссе в городские пределы мягко и почти бесшумно въехала на большой
скорости низкая, приплюснутая к земле легковая автомашина, как все фронтовые
автомашины, по-тигриному испятнанная желто-бурыми полосами и разводами, с
пучками сухих и свежих веток на крыше и по бокам. Специальное тавро на ее
бортах указывало, что машина принадлежала штабу армейской группировки, к
которой относились и сражавшиеся в районе захваченного города войска.
В начале первой же городской улицы машину остановил патруль во главе с
рослым унтер-офицером, украшенным знаком участника зимнего сражения под
Москвой. Рассмотрев поданные ему из машины документы, он, с дружелюбием и
интересом обратив глаза на единственного пассажира, помещавшегося на
переднем сиденье рядом с шофером, отдал ему честь - не просто как воинское
приветствие, но выразив свою особую почтительность, и жестом показал
солдатам, чтобы те отвели в сторону полосатую перекладину шлагбаума,
преграждавшего дорогу. Машина, покачиваясь на неровностях булыжной мостовой,
касаясь земли концами свисавших веток и пыля ими, покатила дальше, среди
других автомашин, преимущественно грузовых, въезжавших в город и выезжавших
из него.
Через минуту шоферу пришлось резко сбавить ход и с осторожностью
провести машину в узкую брешь, специально для проезда транспорта проделанную
в баррикаде из ящиков и мешков с песком. Такие баррикады, развороченные
снарядами, подтверждавшие всем своим видом, как упорно обороняли русские
город и как нелегко было его взять, встречались на городских улицах почти на
каждом перекрестке. Одна из баррикад хранила следы особенно ожесточенной
борьбы Пассажир остановил машину, вышел и со вниманием осмотрел баррикаду с
обеих сторон, устроенные в ней узкие бойницы для винтовочных и пулеметных
стволов, немецкий танк, как видно, пытавшийся на полном ходу протаранить
толщу мешков с песком и застрявший в них, валяющиеся русские и немецкие
каски, пустые патронные ящики, неиспользованные ручные гранаты, гильзы,
автоматные диски, разбитое, искривленное, негодное оружие
Единственный пассажир машины, одетый в форму офицера полевой армии,
сшитую и пригнанную к его спортивной фигуре с большим искусством, чем это
доступно обычным армейским портным, светловолосый, не старше
тридцатипятилетнего возраста, в дымчатых очках, втопленных в глубь широких
глазниц, под крутые надбровные дуги, с пристальным интересом воспринимавший
картину разгромленного города, - был популярный военный журналист Густав