"Мохаммед Закария Гонейм. Потерянная пирамида " - читать интересную книгу автора

Немедленно была объявлена тревога. Послали за скорой помощью и
пожарными машинами с лестницами. Тем временем мы лихорадочно раскапывали
обвал, чтобы спасти наших товарищей из-под песка и камней.
Мы работали как одержимые, и, наконец, люди были извлечены из-под
обвала. Двое отделались легкими повреждениями, но третий, к несчастью, погиб
от удушья.
Тем временем слухи о катастрофе уже успели облететь Саккара, Абусир,
все окрестные селения, и к месту раскопок устремились толпы мужчин и женщин.
Уже смеркалось. В наступающей темноте я видел сотни людей, собравшихся у
отверстия шахты. Женщины вопили и плакали. Я пытался их успокоить, но это ни
к чему не привело.
К ночи начали подъезжать автомашины из Каира. Журналисты, конечно,
первыми пронюхали о несчастье. Разнесся слух, что вся пирамида обрушилась
целиком, похоронив под собой восемьдесят человек. Свет фар озарял пустыню, и
провал, в котором разыгралась трагедия, казался еще чернее. Эту ночь я
никогда не смогу забыть.
Началось следствие, и раскопки были приостановлены. Ни один местный
рабочий не желал теперь даже близко подходить к пирамиде. Люди были
запуганы. Кое-кто говорил, что мы разгневали фараона, построившего гробницу,
что в пирамиде сидит злой дух, который погубит и поглотит всех.
Читателям, никогда не имевшим дела с такого рода памятниками, подобные
разговоры могут показаться обыкновенным суеверием, но я прекрасно понимал
этих людей. Я сам испытывал страх и не стыжусь в этом признаться.
Я пытался успокоить людей. Я говорил им, что мы хотели только узнать
имя неведомого фараона и прославить его, точно так же как фараона
Тутанхамона, о котором знали только ученые-специалисты и которого благодаря
лорду Карнарвону и Говарду Картеру, обнаружившим ровно тридцать лет назад
его гробницу, знает теперь весь мир. И, наконец, люди начали постепенно
возвращаться. Спустя две недели мы могли снова приступить к штурму пирамиды.

Глава восьмая. ПУТЬ ВГЛУБЬ

О раскопках древнеегипетских гробниц написано столько романтической
чепухи, что теперь многие археологи, по-видимому в знак протеста,
"замораживают" свои отчеты, стремясь быть строго научными, словно любое
проявление чувств уже само по себе антинаучно. Но в то же время крупнейшие
археологи не стыдятся проявлять свои чувства в момент открытий. В трудах
таких ученых, как Петри, Рейзнер, Ферс и Квибелл, можно найти целые страницы
взволнованных живых рассказов бок о бок с подробнейшими и скучнейшими для
неспециалиста описаниями всяких черепков и прочей мелочи, способной
заинтересовать только археолога.
Стараясь писать холодно и бесстрастно, я изменил бы самому себе.
Поэтому скажу честно: когда через две недели после катастрофы я собрал
рабочих и мы снова приступили к расчистке входной галереи, мне было как-то
не по себе. Трудно объяснить это чувство. Во всяком случае я не боялся
физической опасности - обвала кровли и падения камней, скорее это была
странная смесь благоговения, любопытства и неуверенности.
Тот, кто ни разу не ползал в одиночестве по безмолвным темным ходам под
пирамидой, никогда не сумеет по-настоящему представить, какое ощущение
временами охватывает тебя в этих подземельях. Мои слова могут прозвучать