"Мохаммед Закария Гонейм. Потерянная пирамида " - читать интересную книгу автора

неправдоподобно, однако я знаю, что каждая пирамида имеет свою душу, в ней
обитает дух фараона, который ее построил. Многие мои люди, проработавшие в
пирамидах почти всю жизнь, думают и чувствуют то же, что и я. Им-то подобное
ощущение хорошо знакомо!
По темному коридору приходится ползти на четвереньках, обходя обвалы;
свет лампы вспыхивает искрами, отражаясь от крохотных кристаллов в слоистых
стенах, а впереди коридор утопает во мраке. Огибаешь углы, ощупывая дорогу
руками. Рабочие остаются где-то позади. И внезапно чувствуешь, что ты совсем
один в таком месте, где почти пятьдесят веков не звучали человеческие шаги.
Ты один, и над тобой тридцатиметровая толша скалы, на которой покоится масса
пирамиды. Достаточно обладать хотя бы крупицей фантазии, чтобы подобное
мгновение навсегда запало в душу.
Мы начали с расчистки десятиметрового завала из щебня в коридоре под
шахтой. Оказалось, что вся нижняя часть шахты обрушилась вместе со
значительной частью прилегающей к отверстию кровли коридора. По-видимому,
это произошло в глубокой древности при землетрясении или от естественного
обвала, потому что скальный грунт здесь очень слаб. Древние египтяне,
прорывая свои шахты и подземные ходы, часто спускались на весьма
значительную глубину не только из соображений сохранности погребения;
зачастую они уходили вглубь для того, чтобы отыскать прочный скальный
массив, в котором можно было бы вырубить усыпальницу.
На кровле и на стенах коридора разбегались многочисленные длинные
трещины. Пришлось затратить немало усилий, чтобы возвести подпорные каменные
стены и поставить деревянные крепления. Только после этого мы решили
двинуться дальше вглубь.
Когда вся масса камней под шахтой, была убрана, мы увидели, что пол
здесь и еще на метр позади завала выложен на толстом слое мягкой глины. Под
глиной мы обнаружили сотни различных каменных сосудов, похожих на те, что
были найдены в подземных галереях пирамиды Джосера. Здесь слоями лежали
кувшины из черного и белого крапчатого порфира, алебастровые чаши и блюда.
Кувшины были невелики, но зачастую очень тяжелы. Внутренняя полость у них
оказалась лишь слегка намеченной. Очевидно, они предназначались
исключительно для погребальных целей. Почти у всех ваз есть небольшие ручки
без отверстий. Некоторые сосуды оказались разбитыми. Поскольку расколотые
предметы встречались только в самом верхнем слое, можно предположить, что их
раздавила тяжесть обрушенных через вертикальную шахту камней завала.
Но впереди нас ожидала еще одна непредвиденная и чудесная находка.
Когда мы расчищали пол галереи, осматривая расположенный ниже глиняный слой,
один из моих рабочих заметил у восточной стены коридора блеск золота. Я
встал на колени и, осторожно отгребая глину, обнажил двадцать один золотой
браслет, наручные обручи и полный серпообразный золотой жезл, деревянная
сердцевина которого совершенно истлела. Однако жемчужиной этой коллекции
была маленькая коробочка для притираний из чеканного золота. Она имеет форму
двустворчатой раковины, похожей на разновидность, известную под названием
Раковина Св. Якова ("Coquille St. Jacques"). Два одинаковых выгнутых
лепестка тончайшей работы скреплены заклепками. На середине крышки находится
петля, при помощи которой коробка открывается.
Кроме того, мы нашли пару иголок и щипчиков-пинцетов из электрона
(сплава золота с серебром), а также большое количество сердоликовых и
глиняных бусин.