"Тамара Гончарова. Эти глаза напротив " - читать интересную книгу автора

пальто, старшая ответила, что долго гостить не собирается: "Поговорим,
молодость вспомним, да и приеду! Перед выездом позвоню". Со двора послышался
гудок автомобиля, и Наталья Петровна, махнув сестре рукой и сказав:
"Пока!" - закрыла за собой дверь.
Позвонила она часа через два, потом приехала. О чем-то задумавшись,
рассеянно отвечала на вопросы сестры. Сказала, что у Алексея снова услышала
сегодня песню Валерия Ободзинского: "Эти глаза напротив". А сестра и не
помнила, кто это такой и что это за песня. Утром, когда та ушла на работу,
Наталья Петровна тоже собралась и прошлась по магазинам. Купила недорогой
костюмчик, сходила в парикмахерскую, дома примерила костюмчик перед
зеркалом. Вечером за ней снова заехал Алексей Иванович. Так было еще один
вечер, а на третий она к сестре не вернулась. Позвонил он, сказал, что
Наталья сегодня останется у него и приедет завтра. На следующий день она,
вернувшись, собрала свою дорожную сумку и съездила на вокзал за билетом.
Закончился ее недельный отпуск, на следующий день ей надо было уезжать
домой. Вечером, когда она сказала, что завтра уезжает, сестра
поинтересовалась, что же происходит, что они с Алексеем решили. "Да ничего
пока не решили. Он предлагает переехать к нему". "А ты?" "А что я? Боюсь.
Боюсь все бросить - работу, квартиру. Больше у меня ничего и не осталось. А
вдруг не сложится - куда я тогда? А дома уж как-нибудь потихоньку. "Дура ты,
Наталья, дура! Человек тебе во второй раз предлагает руку и сердце, а ты в
свои сорок семь лет еще капризничаешь! Ну что ты за человек! Тебя муж бросил
(лучше бы тебе никогда в жизни его и не встречать!), Алексей вдовец. А
квартиру, в конце концов, и поменять можно! Ведь не к другой же он женщине
пришел, а к тебе! А, что с тобой, блаженной, разговаривать!" Сестра сердито
махнула рукой и ушла на кухню. Наталья Петровна пришла следом и присела на
табуретку: "Ты пойми, когда я замуж выходила, то сама себя не понимала, а
муж мне просто мозги запудрил, пока Алексея не было. А когда он вернулся,
решила, что уже поздно что-то менять, да и стыдно было перед Алексеем. Вот и
плачу всю жизнь по счетам за свою глупость". "Вот-вот, ты все решила тогда
одна, за себя и за Алексея! И сейчас снова наступаешь на те же грабли!
Неужели не больно было, когда они тебя по лбу с размаху стукнули?" Наталья
Петровна удивилась: "Да вы с Алексеем как сговорились! Он тоже мне сказал
вчера, что я думаю только о себе". Сестра только пожала плечами.
Утром, отпросившись с работы, она поехала провожать Наталью Петровну на
вокзал. Там она все почему-то оглядывалась, словно кого-то высматривая. Они
уже подошли к нужному вагону, когда их догнал Алексей Иванович: "Ну, слава
Богу, успел! Еле отпустили с работы! Ты, все-таки, собралась уезжать? Вот,
Наташа, при сестре тебе говорю, что люблю тебя и уж на этот раз никуда не
отпущу! Сколько можно испытывать судьбу?" Он отобрал сумку у Натальи
Петровны, крепко взял ее за руку и повел, как маленькую, от поезда к выходу
в город. Она упиралась, пыталась, было, ему возражать, что у нее билет на
поезд, который уже отходит, но Алексей Иванович, не слушая ее, говорил:
"Один раз тебя послушал, а во второй - уж нет! Дудки! Дети у меня взрослые,
у них своя жизнь, сами мне сказали, чтобы я женился! Чего еще ждать?
Обижайся, не обижайся, а времени в запасе у нас с тобой больше не осталось!"
Он продолжал что-то говорить еще, Наталья Петровна ему отвечала, но
сестра их не слушала. Она шла за ними следом и, если бы Наталья Петровна
была ведуньей, то уловила бы ее мысли: "А все-таки, какая я молодчина!
Правильно я сделала вечером, позвонив Алексею и сообщив, что Наталья