"Тамара Гончарова. Эти глаза напротив " - читать интересную книгу автора

собирается сегодня уезжать". И она победно улыбнулась сама себе, хотя ей
было немного грустно и чуть-чуть по-женски завидно. Она вырастила дочь одна,
без мужа, с которым тоже давно уже развелась из-за его измены.


Вредитель

Накануне колхозник из села Стремино Михаил Иванович Булычев вывозил на
телеге мешки с зерном с острова через протоку. После затяжных осенних дождей
вода в ней, обычно мелкой, как говорится, "воробью по колено", поднялась, и
он набрал полные сапоги. Ледяную воду он из сапог вылил и портянки отжал, но
пока нагрузил телегу, пока приехал в деревню к амбару с зерном, ноги застыли
так, что он их не чувствовал. И хотя дома жена согрела в печке чугун воды и
заставила его ноги прогреть, к ночи у Михаила Ивановича начался жар. Он спал
плохо и забылся только за полночь. Ему показалось, что почти сразу жена
тронула его за плечо: "Отец, ты просил разбудить тебя, пора, вставай!"
Голова у него болела, в горле першило, во всем теле была слабость, и
вставать не хотелось. Но Михаил Иванович спустил ноги на пол, через силу
поднялся и стал одеваться. Жена подала ему высушенные за ночь на печке
одежду и сапоги и позвала завтракать. Он нехотя поковырял жареную картошку,
запил ее чаем, отодвинув в сторону кружку с молоком: "Дочке отдай!" (ей шел
только второй год, а своей коровой они на новом месте еще не обзавелись) и
стал одеваться. Жена приложила ладонь к его горячему лбу: "А может, не ходил
бы? На улице-то снег сегодня опять выпал". Михаил Иванович покачал головой:
"Маша, ты же знаешь нашего председателя!" Председателя колхоза хорошо знали
все колхозники, и Мария Ивановна только тяжело вздохнула. Она сказала мужу:
"Сегодня баню с ребятами истопим, может, пропаришься, так легче станет?"
Михаил Иванович вышел во двор: хотя утро еще только начиналось, от
выпавшего за ночь снега было светло. С реки тянуло ледяным ветерком, и
Михаила Ивановича зазнобило. Он шел на конюшню по свежему октябрьскому
снежку и думал о том, как бы сегодня справиться с работой пораньше да
хорошенько прогреться с веником в баньке. На конюшне он, как и вчера, запряг
спокойную кобылу Карюху, сел на телегу и снова отправился за зерном на
остров. Почему-то председатель с бригадиром уже второй год снаряжали на эту
работу именно его. То ли из-за того, что был он чужаком в деревне (два года
назад несколько семей привезли в эту сибирскую глухомань - двести верст от
железной дороги - из-под Сарова на Волге), то ли потому, что Михаил Иванович
любое порученное ему дело исполнял на совесть. Подъехав к протоке, он
увидел, что хотя воды в ней за ночь, слава Богу, немного убавилось, но по
ней уже понесло ледяную шугу. Встав на телегу, он переехал протоку в мелком
месте, не замочив на этот раз ноги. Пока Михаил Иванович переносил из-под
навеса для зерна и укладывал на телегу мешки, ветер усилился. Резко
похолодало, видно, к ночи ударит первый мороз. Вот, наконец, телега
нагружена, и он направил лошадь к дому. Он вспотел, пока грузил мешки, а
теперь на ветру его снова забил озноб. Подъехав к протоке, Михаил Иванович
сел сверху на мешки, а послушная Карюха вошла в воду. Но вдруг, то ли
испугавшись острых льдинок, плывущих по воде, то ли поскользнувшись, она
резко дернулась в сторону. Телега накренилась, и верхние три мешка с нее
свалились в воду, а с ними и Михаил Иванович. Ледяная вода обожгла его тело
с ног до головы. Одежда сразу вся намокла и стала тяжелой. Вожжи у него были