"Элейн Гудж. Нет худа без добра " - читать интересную книгу автора

Грейс застонала.
- Понятно. Помочь тебе? Что мне делать?
Он отодвинулся от нее, улыбаясь, его глубоко посаженные темно-синие
глаза прищурились.
- Как раз не хватает священника. Пора помолиться.
Ей вспомнилась старая шутка о грехе: евреи придумали его, а католики
усовершенствовали. Неужели Джек думает, что согрешит, женившись на
католичке? Может, это и останавливает его?
Слева от Джека стояла мебель, условно выделяющая гостиную, - глубокий
диван, обтянутый ситцем, старое моррисовское кресло, которое она заново
обтянула темно-зеленым вельветом. Джек, направляясь на кухню, стянул с себя
плащ и бросил на спинку дивана. Спустя мгновение он, выразительно вращая
глазами, рассматривал цыпленка.
В Джеке ей больше всего нравилось то, что он никогда ей не лгал. Если
он говорил, что она что-то хорошо написала или что она выглядит великолепно,
то она знала: это - правда. С такой же легкостью он говорил ей, что она
написала что-то просто ужасное или что она выглядит так, будто не спала
десять ночей подряд.
- Я должна тебе признаться, - сказала она. - У меня нет сертификата,
подтверждающего, что я хорошая хозяйка.
- Я полюбил тебя не за то, как ты готовишь, - ответил он, закрывая
кастрюлю с решительностью человека, забивающего последний гвоздь в крышку
гроба.
- Лесть тебе не поможет. Мне хоть бы еще пяток минут почувствовать себя
несчастной.
- Можно мне поцеловать твою шейку, пока ты грустишь?
Он наклонился и начал нежно покусывать ей ушко. Его губы оказались
потрясающе теплыми, особенно если вспомнить, что она уже давно томилась в
ожидании.
- Джек! - Она взглянула наверх, на часы "кот Феликс", которые слегка
помахивали хвостом-маятником над раковиной, полной кастрюль и сковородок,
которые она так и не вымыла. - Уже почти шесть тридцать. Твои дети появятся
здесь с минуты на минуту.
Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали, как слова обычной, вымотанной
хозяйки, но внутри у нее все трепетало от ужаса.
Он выпрямился, его голубые глаза посерьезнели.
- Вот что я тебе скажу, - обратился он к ней. - Ты заканчиваешь делать
то, что тебе осталось, а я займусь главным блюдом.
- О чем ты говоришь? Ведь времени-то совсем нет!
- Послушай. - Он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе лицом. -
Я бы без возражений и с большим удовольствием съел даже тушеный картон, если
бы это только доставило тебе удовольствие. Но я знаю, сколько времени ты
готовилась, чтобы организовать вечер для Ханны и Бена. Не потому, - добавил
он строго, - что ты им разонравишься или станешь нравиться меньше, если все
пойдет не по твоему плану.
Нет, хотелось ответить ей, просто Ханна станет ненавидеть меня еще
больше.
Прежде чем она успела ответить, он поднял ладонь - широкую, с сильными
пальцами, руку плотника, а не администратора.
- Дай мне пять минут, хорошо? Поверь, через пять минут я уже буду