"Элейн Гудж. Последний танец " - читать интересную книгу автораней, желая проверить, правда ли то, что вы написали ей в письме.
Китти затаила дыхание. Из клетки в углу комнаты донеслись выкрики попугая Байрона: "Вздоррр! Вздоррр!" Этель принялась тереться о ее ноги, требовательно мяукая. Внизу, на кухне, Уилла тихо насвистывала какой-то мотив. Наконец Китти сказала, глядя в глаза Хизер: - Мне тридцать шесть лет. Я не замужем и вряд ли теперь захочу иметь семью. Но моя жизнь мне нравится... хотя иногда я спрашиваю себя: как получилось, что я стала тем, чем стала? Только одно для меня непреложно: я мечтаю стать матерью. После продолжительного молчания Шон, усмехнувшись, заметил: - Мы тоже не можем считаться благополучной семейкой. Мать бросила нас, когда Хизер исполнилось шесть лет. С тех пор мы ничего о ней не знаем. - А хозяйством занимается Шон, - подхватила Хизер, тут же забыв минутную размолвку с братом. - Он готовит даже лучше, чем папа и я. Шон смутился. - Не так уж это и сложно. - Он опустил глаза и разгладил потертые джинсы на колене. "Ему и не надо тратиться на шмотки, чтобы хорошо выглядеть". При этой мысли Китти покраснела. Он симпатичный парень, ну и что с того? Просто у Хизер есть брат, который опекает ее и заботится о будущем сестры. Воспользовавшись паузой, Китти спросила: - Вы не против... то есть вы не заняты сегодня вечером? Я бы хотела пригласить вас к себе на обед. - Она улыбнулась Шону. - Я и сама неплохо Просияв, Хизер с надеждой взглянула на брата. Тот нерешительно покачал головой: - Ну не знаю... - Пожалуйста, Шон. - Хизер потянула было руку ко рту, но вовремя отдернула ее. "Интересно, - подумала Китти, - нет ли у нее других дурных привычек, кроме той, что она грызет ногти?" - Не хотелось бы оставлять отца одного, - нахмурился Шон и пояснил Китти: - Спина у него побаливает - надорвался на кожевенном заводе, таская тяжелые бочки. Он и ходит-то с трудом. - Я и его приглашаю. - Ну что ж, спасибо, - смягчился Шон, но жесткий взгляд его непроницаемых глаз как бы говорил: "Еще ничего не решено". Китти с облегчением кивнула. Да, решение еще не принято, но... Но у нее появилась надежда. Надежда, что однажды утром ее разбудит плач новорожденного младенца, а не противный писк будильника. А на каминной полке к галерее семейных фото прибавится фотография ее ребенка. И жизнь обретет смысл. Шон и Хизер поехали за отцом, а Китти начала было с энтузиазмом хлопотать на кухне, но вдруг сообразила, что так и не позвонила отцу и не напомнила ему забрать смокинг из чистки. Правда, совесть мучила ее недолго - победу одержало врожденное упрямство. Пусть мама и Алекс суетятся вокруг отца, как заботливые наседки - она не намерена уподобляться им. Самое забавное, что отец, кажется, уважал ее за |
|
|