"Элейн Гудж. Последний танец " - читать интересную книгу автора

ней, желая проверить, правда ли то, что вы написали ей в письме.
Китти затаила дыхание. Из клетки в углу комнаты донеслись выкрики
попугая Байрона: "Вздоррр! Вздоррр!" Этель принялась тереться о ее ноги,
требовательно мяукая. Внизу, на кухне, Уилла тихо насвистывала какой-то
мотив.
Наконец Китти сказала, глядя в глаза Хизер:
- Мне тридцать шесть лет. Я не замужем и вряд ли теперь захочу иметь
семью. Но моя жизнь мне нравится... хотя иногда я спрашиваю себя: как
получилось, что я стала тем, чем стала? Только одно для меня непреложно: я
мечтаю стать матерью.
После продолжительного молчания Шон, усмехнувшись, заметил:
- Мы тоже не можем считаться благополучной семейкой. Мать бросила нас,
когда Хизер исполнилось шесть лет. С тех пор мы ничего о ней не знаем.
- А хозяйством занимается Шон, - подхватила Хизер, тут же забыв
минутную размолвку с братом. - Он готовит даже лучше, чем папа и я.
Шон смутился.
- Не так уж это и сложно. - Он опустил глаза и разгладил потертые
джинсы на колене.
"Ему и не надо тратиться на шмотки, чтобы хорошо выглядеть".
При этой мысли Китти покраснела. Он симпатичный парень, ну и что с
того? Просто у Хизер есть брат, который опекает ее и заботится о будущем
сестры.
Воспользовавшись паузой, Китти спросила:
- Вы не против... то есть вы не заняты сегодня вечером? Я бы хотела
пригласить вас к себе на обед. - Она улыбнулась Шону. - Я и сама неплохо
готовлю.
Просияв, Хизер с надеждой взглянула на брата. Тот нерешительно покачал
головой:
- Ну не знаю...
- Пожалуйста, Шон. - Хизер потянула было руку ко рту, но вовремя
отдернула ее.
"Интересно, - подумала Китти, - нет ли у нее других дурных привычек,
кроме той, что она грызет ногти?"
- Не хотелось бы оставлять отца одного, - нахмурился Шон и пояснил
Китти: - Спина у него побаливает - надорвался на кожевенном заводе, таская
тяжелые бочки. Он и ходит-то с трудом.
- Я и его приглашаю.
- Ну что ж, спасибо, - смягчился Шон, но жесткий взгляд его
непроницаемых глаз как бы говорил: "Еще ничего не решено".
Китти с облегчением кивнула. Да, решение еще не принято, но...
Но у нее появилась надежда.
Надежда, что однажды утром ее разбудит плач новорожденного младенца, а
не противный писк будильника. А на каминной полке к галерее семейных фото
прибавится фотография ее ребенка. И жизнь обретет смысл.
Шон и Хизер поехали за отцом, а Китти начала было с энтузиазмом
хлопотать на кухне, но вдруг сообразила, что так и не позвонила отцу и не
напомнила ему забрать смокинг из чистки. Правда, совесть мучила ее недолго -
победу одержало врожденное упрямство.
Пусть мама и Алекс суетятся вокруг отца, как заботливые наседки - она
не намерена уподобляться им. Самое забавное, что отец, кажется, уважал ее за