"Геннадий Гор. Минотавр" - читать интересную книгу автора

- Детство.
- Какое детство?
- Ваше детство. Да, ваше. А не инсценировка повести фантаста
Черноморцева-Островитянина, как обозначено в телевизионной программе.
- Но это же невозможно.
- Невозможно? Так вы что же, не верите самому себе, своим чувствам?
- Если вы способны совершать такие чудеса, - сказал я, - зачем же вы
занимаетесь продажей уцененных книг и залежавшихся скучных журналов?
- Продажа книг - это серьезное, нужное дело.
- А чудеса?
- Пустячок. Шутка. Игра. Иногда позволишь себе, а потом жалеешь об
этом. В наше строго научное время непозволительно так легкомысленно
кустарничать. Я занимаюсь этим не часто. Любой волшебник и иллюзионист тоже.
Он сделал паузу.
- Волшебник и иллюзионист тоже? - переспросил я.
- Что тоже?
- Вы же не волшебник и не иллюзионист, а книгоноша.
- Это верно, не волшебник, а книгоноша. Извините. Звоню из автомата, и
за мной уже стоит очередь. Всего хорошего.


3

Я не из тех, кто любит убивать время, смотря на голубой экран. Но
теперь я подходил к телевизору с таким чувством, что это не пустая забава, а
окно, за которым можно увидеть не только самого себя, но и свое прошлое.
Своим глазам я верил все же больше, чем программе, где сообщалось о
телеинсценировке научно-фантастической повести Черноморцева-Островитянина.
Черноморцев-Островитянин давно стяжал себе славу литератора, любившего
подчеркивать свою интимную и в сущности немножко загадочную связь с будущим.
Он любил выступать от лица будущего, выступать с таким видом, словно в
настоящем он только гость, таинственный посланец... С телезрителями и
читателями он держался так, словно где-то за городом в укромном месте его
ждет космический корабль, прилетевший из другого мира. Так он держался со
всеми, даже с редакторами своих книг. Книги его имели успех, но мне они
казались всегда немножко растянутыми. Людей будущего
Черноморцев-Островитянин нередко изображал склонными к полноте, к благодушию
и занимавшимися главным образом удовлетворением своих возросших
потребностей.
При всех человеческих недостатках сам он был, по-видимому, намного
значительнее того, что он написал. На меня, как, впрочем, и на всех,
производило сильное впечатление его мужественное, необычайно волевое лицо.
Да, он был похож на пришельца. Тут ничего не скажешь...
Я расспрашивал о телеинсценировке его повести у своих знакомых.
- Оригинально, - отвечали они. - Человек встречается с самим собой.
Этот Островитянин не прочь поиграть с временем а кошки-мышки. Но хочется
задать ему вопрос: "А где же логика, где здравый смысл?" Впрочем, забавный
старик.
Многим нравились его статьи, написанные дерзкой рукой, как бы
пытавшейся открыть завесу, скрывшую от людей тайну, великую тайну