"Николай Горбачев. Ракеты и подснежники " - читать интересную книгу автора

Она, видно, не поверила.
- Но они поворачиваются! Прицеливаются!
- Да нет же, Наташа! - Я взглянул на часы. - Сейчас как раз
сменяются дежурные расчеты, они проверяют совместную работу станции и
пусковых установок.
Не впервые мне приходилось видеть ракеты. Они для меня были привычными,
как привычны для человека постоянно окружающие его вещи. Но и я остановился,
завороженный внушительным зрелищем. На миг даже почудилось: вот сейчас они с
дымом, пламенем и грохотом сорвутся с установок, взмоют в вечернее небо...
Наташка застыла в молчании, рука ее, лежавшая в моей, вздрогнула. Возможно,
и ее воображение нарисовало ту же картину. Очень хорошо, что она увидела
ракеты, пусть поймет, что они значат, какую силу таят в себе; она должна
смотреть на них твоими глазами, Перваков!
- Вот это и есть наша чудо-техника, Наташа!
Когда я обернулся к ней, она посмотрела на меня с оттенком ревности,
тихо сказала:
- А ты влюблен, Костя, в свое чудо без остатка...
- Есть еще кто-то, в кого я влюблен не меньше! - рассмеявшись, прижал
ее к себе.
На обратном пути от осинника к домикам она молчала, потом спросила:
- Уже наслышалась, Костя: ПВО, операторы, станция - голова кругом
идет! А что все это значит?
Что значит... Начинать надо было с азов, и я принялся рассказывать ей о
противовоздушной обороне, об охране неба, которая не прекращается ни на час,
ни на минуту. Когда я сказал, что весь пятый океан над нашей страной
разделен на невидимые участки, зоны, которые непрерывно просматриваются и
проверяются - нет ли там воздушного врага, Наташка искренне усомнилась:
- Так уж и все небо?
- Да. Представь себе нашу страну, ее территорию. В Москве или в Минске
сейчас лишь на исходе день, а во Владивостоке, на Камчатке уже ночь. Там
спят, работают в ночных сменах, кто-то, как мы с тобой, гуляет, а небо над
ними просматривают, прощупывают радиолокационные станции. У экранов этих
локаторов не спят солдаты и офицеры. Появится воздушный враг, они немедленно
дадут информацию, оповестят о нем. И тогда-то, Наташа, вступим в работу мы
-- ракетчики... Но чтобы наверняка, чисто отправить на тот свет непрошеных
гостей, мы учимся, тренируемся, выполняем регламенты - периодически
подстраиваем аппаратуру, поддерживаем ее в постоянной боевой готовности.
Наташка, опустив голову, ковыряет ботиком грязь.
- Как все это сложно: ракеты, жизнь в тайге, готовность...
- Ладно, больше не буду. Я просто уморил тебя сегодня.
- Знаешь, а мне даже это нравится! - она шаловливо коснулась моей
руки.
Возле домиков мы поравнялись с железной бочкой, стоявшей на
подставках-козлах. С конца деревянной пробки вода торопливо скатывалась
шустрыми каплями в растекшуюся на земле лужу. В бочке нам ежедневно
привозили из поселка лесорубов воду. Бочка была закопченная, с вмятинами и
следами ударов. Зимой по утрам, чтобы умыться, нам приходилось сначала
отбивать в ней лед, а потом растапливать его: намоченную в керосине тряпку
обматывали вокруг бочки и поджигали.
Наташка остановилась, с прямодушным недоумением спросила: