"Валерий Горбань. Песня о бойне (Фрагменты) (про войну)" - читать интересную книгу автора

вечер в их квартиру заселились. Ей сказали: "Живи в кладовке, служить нам
будешь". Что они, да дружки их, с несчастной вытворяли. С тринадцатилетней!
Рассказывала, как робот. Даже плакать уже разучилась. Сколько их, таких
палачей было?
Но ведь не все. И не большинство даже. А оппозиция здесь какая была!
Тысячи против Дудаева поднялись. Сами гибли, семьи теряли. Чеченский ОМОН,
СОБР, гантамировцы, завгаевцы, милиция Урус-Мартана... А мы всех - под одни
бомбы, под "Грады" и "Ураганы". Вместо того, чтобы плечом к плечу выродков
уголовных и фанатиков оголтелых давить, общим горем нацию сплотили, да
против себя развернули. Сам-то себе признайся, брат Женька, как бы ты, к
примеру, на месте этого сыщика поступил? Ну, то-то!
Так что же делать?! Что делать, брат Женька? Как друга от врага
отличить? Как Родину защитить, честь свою не замарав и с бандитами в
кровожадности не сравнявшись?

Башка трещит от проклятых мыслей. Душа, и без того страшным
приключением измотанная, ноет, как нарыв. Водки, что ли, еще выпить. Не
поможет... Как приехали, чуть не по бутылке на брата выпили, а трезвее
трезвых. Только еще муторней стало. Где гитара моя?

x x x


Поет Женька. Голос его высокий по этажам бывшего детского садика,
разрывами опаленного, пулями исклеванного, мечется.

Нарисуйте мне дом,
Да такой, чтобы жил,
Да такой, где бы жить не мешали,
Где, устав от боев, снова силы копил,
И в котором никто,
И в котором никто никогда бы меня не ужалил!






НИКТО НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ


Метрах в двухстах от комендатуры, по изрытому ямами и заваленному
битыми кирпичами пустырю, шли двое. Старуха в обычной деревенской одежде
темного ситца толкала перед собой наполненную какими-то обломками тачку.
Рядом с ней, поминутно нагибаясь, чтоб сорвать приглянувшийся цветок, весело
припрыгивала девчушка лет пяти. Ростиком - чуть выше тачки.
- Ой бабушка, смотри: веревочка!
Старуха наклонилась вбок, подслеповато пытаясь разглядеть, что там
увидела внучка. И в это же время услышала, как кто-то кричит со стороны
почти невидимых из-за куч мусора постов комендатуры: