"Дмитрий Горчев. Мерзость (ненормат.лексика)" - читать интересную книгу автора

Мудак

Николай Константинович был человек неплохой, но совершеннейший мудак.

На иного посмотришь - ведь свинья свиньей: и в штору высморкается, и
всех женщин за ягодицы перещиплет, и сироте копеечку не подаст, но при этом
не мудак. Люди к нему тянутся, в коллективе его уважают и женщины на него не
сердятся.
А Николай Константинович, хоть и вежливый, и поздоровается, и слова
грубого никогда не скажет, а мудак, и все тут. Люди на него как посмотрят
повнимательнее, так у них сразу кожа на лбу складками собирается. Вот как-то
зашел Николай Константинович в церковь свечечку поставить, а там поп всех
кадилом обмахивает. Всех обмахнул, а как до Николая Константиновича дошел,
так даже споткнулся. Посмотрел на него внимательно, кадило придержал и ушел
в другой угол махать.

Из-за своего мудачества Николай Константинович постоянно попадал в
неприятные истории.
Например, стоит он в очереди за постным маслом, а на него сверху со
ступенек человек валится. Должно быть, этому человеку зачем-то понадобилось
со ступенек свалиться, подумает Николай Константинович и посторонится, чтобы
не помешать. А человек всю морду себе об асфальт и разобьет вдребезги -
припадок у него, оказывается. Вся очередь тут же на Николая Константиновича
нападет: почему, мол, человека не словил? Наверное специально хотел
полюбоваться, как он об асфальт морду разбивает? Ну и накостыляют Николаю
Константиновичу по шее да еще из очереди прогонят.
Или лежит, бывало, кто-нибудь в луже, а Николай Константинович мимо
идет. Уже и за угол повернет, а его хвать за шиворот: почему не остановился,
сукин сын? Может человеку с сердцем плохо? Почему не поинтересовался, мудак?
И опять накостыляют.
Даже те люди, которые к Николаю Константиновичу поначалу неплохо
относились, и те рано или поздно вдруг посмотрят внимательно, сморщатся и
скажут: "Ну и мудак же ты, Николай Константинович!"

А однажды на службе, где работал Николай Константинович, кто-то украл
деньги. Не десять рублей, и не сто, а какие-то огромные тыщи, которых и за
пятьдесят лет не заработаешь. И все на службе знали, что украл их один
пьяница, которого все любили, потому что он кому хочешь последнюю рубаху
отдаст. Жалко было всем этого пьяницу - у него же детей семь штук и жена
беззаветная труженица на швейной фабрике.
В общем, сговорились все и, когда пришла милиция, показали пальцем на
Николая Константиновича: он, дескать, ботинки себе ни с того ни с сего новые
как раз вчера купил, неизвестно с каких барышей.
Николай Константинович отказывался, конечно, говорил, что на ботинки
полгода копил, но милиция посмотрела на него, поморщилась и отдала его под
суд. В суде прокурор тоже сморщился и потребовал Николая Константиновича
расстрелять. Защитнику Николай Константинович тоже не понравился, но работа
есть работа - выхлопотал он ему кое-как десять лет строгого режима.