"Дмитрий Горчев. Дикая жизнь Гондваны" - читать интересную книгу автора

понеслась, а милиция с прищуром смотрит: ага - тихий, гладко выбритый, все
сходится. И борода на стуле лежит, проветривается. Документики, гражданин.

Началось следствие. Сняли кое-как том со шкафа и три года грабеж за
грабежом расследовали. А на четвертый год милиция за голову схватилась -
дело только до сто сорок седьмой страницы расследовано, при том, что всего
этих страниц тысяча восемьсот сорок две. Задумалась милиция: это что же
получается - все дела забросить и заниматься одним негодяем тридцать лет без
выходных?

Неизвестно, до чего бы там милиция додумалась, но, к счастью, все
решилось само собой: зашел как-то утром надзиратель в камеру, а Петр
Семенович вытянулся на нарах и руки на груди сложил. И борода у него белая
как снег.
Подергали бороду - настоящая, хотя вчера еще никакой бороды не было, а
сегодня вон какая вымахала, и светится как будто. Та милиция, которая
верующая, даже перекрестилась.

Вот ведь как бывает: жил человек - сволочь сволочью, а помер - и
посмотреть приятно.

Мудак

Николай Константинович был человек неплохой, но совершеннейший мудак.
На иного посмотришь - ведь свинья свиньей: и в штору высморкается, и
всех женщин за ягодицы перещиплет, и сироте копеечку не подаст, но при этом
не мудак. Люди к нему тянутся, в коллективе его уважают и женщины на него не
сердятся.
А Николай Константинович, хоть и вежливый, и поздоровается, и слова
грубого никогда не скажет, а мудак, и все тут. Люди на него как посмотрят
повнимательнее, так у них сразу кожа на лбу складками собирается. Вот как-то
зашел Николай Константинович в церковь свечечку поставить, а там поп всех
кадилом обмахивает. Всех обмахнул, а как до Николая Константиновича дошел,
так даже споткнулся. Посмотрел на него внимательно, кадило придержал и ушел
в другой угол махать.

Из-за своего мудачества Николай Константинович часто попадал в
неприятные истории.
Например, стоит он в очереди за постным маслом, а на него сверху со
ступенек валится человек. Должно быть, этому человеку зачем-то понадобилось
со ступенек свалиться, подумает Николай Константинович и посторонится, чтобы
не помешать. А человек всю морду себе об асфальт и разобьет вдребезги -
припадок у него, оказывается. Вся очередь тут же нападет на Николая
Константиновича: почему, мол, человека не словил? Наверное, специально хотел
полюбоваться, как он об асфальт морду разбивает? Ну и накостыляют Николаю
Константиновичу по шее да еще из очереди прогонят.
Или лежит, бывало, кто-нибудь в луже, а Николай Константинович идет
мимо. Уже и за угол повернет, а его хвать за шиворот: почему не остановился,
сукин сын? Может человеку с сердцем плохо? Почему не поинтересовался, мудак?
И опять накостыляют.