"Дмитрий Горчев. Дикая жизнь Гондваны" - читать интересную книгу автора

И встаем мы во весь свой средний рост. Медленно-медленно. Глазками
своими выпученными во все стороны поворачиваем и в уме кулек
шестнадцатеричных интегралов лузгаем, чтобы время скоротать до установления
ровно через три секунды нашей беспредельной власти над вселенной, видимой
нам до тех самых краев, на которых она сама под себя заворачивается.
- Угу, - говорим мы, потому что язык на полу в мусоре валяется,
отпрыгался, - угу, и одним шмыгом носа всю восточную Европу в гармошку
сморщиваем.
Но доктор-то, сволочь, пригнулся и снова как ебанет!..
И вот сидим мы в стеклянном гробу, воняем горелой пластмассой, и
сколько будет семью восемь вспомним, наверное, но только если очень крепко
задумаемся. А пока мы думаем, доктор уже язык с полу подобрал, об штаны
вытер и пришивает на место цыганской иглой. Язык воняет дрисней, карболкой,
у доктора руки невкусные, соленые - вспотел, видать, сильно, пока мы Европу
морщили. И плачем мы, и размазываем по обгорелой харе грязные слезы, потому
что вселенная скукожилась в такую дрянь, которая сама под себя только ходить
может. И жалко нам, а чего, спрашивается, жалко? Мы уже и не помним.
И тогда просыпаемся мы уже насовсем, пьем теплую воду из-под крана и
смотрим в окошко.
Скоро зима. От мерзости идет пар. Иногда из нее вылупляется глаз и
медленно куда-то улетает, покачиваясь в воздухе. И сопли, сопли, бесконечные
сопли сверкают под луной.
Красиво.
Насморк вот только нас мучает. Бородавка на носу вылезла, волдырь на
лбу вскочил и чешется - третий глаз, должно быть.
Как проклюнется, там видно будет.

Загадка

Василий Сергеевич однажды утром решил, что так дальше жить нельзя, и
поехал в железнодорожную кассу на канале Грибоедова покупать билет на
Будогощь.
Заходит он в метро, спускается на эскалаторе и удивляется: вниз целая
толпа народу едет, просто не пропихнуться, а вверх эскалатор совсем пустой
идет. Должно быть, затор какой-то на линии, думает Василий Сергеевич, не
иначе кто-то опять с утра пива балтика номер девять выпил и свалился на
путь. Зачем ее только, эту балтику, выпускают? Чистый же ерш.
Кое-как влез Василий Сергеевич в поезд, ухватился за поручень, висит.
Доезжает до станции Озерки - а там опять то же самое: ни одного человека на
противоположной стороне нет. Проехали Удельную, Черную Речку - просто
вымерло метро с той стороны. Но люди же должны стоять, поезда ждать? Нет, не
стоят. Непонятно это Василию Сергеевичу, совсем непонятно. Но всего
непонятнее то, что кроме самого Василия Сергеевича никого эта загадка не
интересует. Очень у нас люди нелюбознательные. Нет, если вас трамваем
задавит или жена от вас с лилипутом убежит, их просто палкой не отгонишь,
это да.
Когда поезд тронулся с Петроградской, сзади в тоннеле что-то
обрушилось. "Это что же такое происходит?" - опять недоумевает Василий
Сергеевич.
А две старухи, над которыми он на поручнях висит, как раз про огуречную